Книга Песнь Теней и Звёздного света, страница 117 – Морган Готье

— Возможно, в художественном сообществе у меня неплохая репутация.

— То есть твои работы у мамы, часть ты раздаёшь… А ты сам ничего не оставляешь себе?

— Любимые картины держу здесь.

— Они где-то здесь висят? — у меня загораются глаза, и я едва сдерживаю желание тут же снова пробежаться по дому, пытаясь угадать, какие из них его. — Какие из них твои?

— Все.

— Ты хочешь сказать, что каждое произведение искусства в этом доме — твоё?

Он кивает, подтверждая, но не добавляет ничего больше.

Я мысленно возвращаюсь к нашей экскурсии и вспоминаю все пейзажи и угольные зарисовки, которые видела в столовой, библиотеке и даже над камином в своей спальне. Мне интересно, рисует ли он места, в которых бывал, или всё это плод его воображения? Уверена, в доме есть ещё работы, которые я не заметила или на которые не обратила внимания.

— А какая из них твоя любимая?

Он бросает мне лукавую улыбку, а в его зелёных глазах мелькает игривый огонёк.

— Это тебе предстоит выяснить, принцесса.

Я закатываю глаза и складываю руки на груди.

— Ты со всеми такой сложный или только со мной?

Атлас выпрямляется из своей ленивой позы и неторопливо приближается ко мне. Когда он останавливается совсем рядом, его лицо зависает над моим, и… Звёзды, я так хочу, чтобы он прижал меня к стене, как тогда на речном круизе в Баве, чтобы его тени скользили по моей коже. Я хочу почувствовать, как его губы врезаются в мои… Но я хочу, чтобы он поцеловал меня потому, что сам этого хочет, а не потому, что пытается обмануть Пожирателей Душ, сливаясь с клиентурой района борделей.

Его рука скользит вверх по моей руке и замирает на шее и линии челюсти.

— Только с тобой, — шепчет он, и большой палец нежно касается моей нижней губы. — И ни с кем кроме тебя.

— Атлас… — выдыхаю я, и он склоняется ближе, вызывая дрожь по всему телу. Я прижимаю ладони к его груди и медленно провожу ими вверх по шее, по лицу, зарывая пальцы в его волосы.

Тяжёлые шаги грохочут по лестнице и раздаются на площадке. Кто бы это ни был, он быстро приближается. В панике от мысли, что нас вот-вот застанут в столь компрометирующем положении — будь то Эрис, Финн или Никс — я отхожу от Атласа в самый последний момент, как раз перед тем, как улыбающийся Никс распахивает занавеску и вбегает в студию.

— Я так и знал, что найду вас здесь, — говорит он, совершенно не замечая своей крайне неудачной по времени выходки. — Финн просил передать, что ужин скоро будет готов, и он ожидает, что вы оба спуститесь чистенькими и готовыми к трапезе.

— Мы сейчас спустимся, — тихо отвечает Атлас, но в его голосе звучит такая властность, что Никс лишь кивком подтверждает, что понял, и исчезает, спускаясь вниз.

— Думаю, нам правда стоит спуститься, — нарушаю я молчание, переступая с ноги на ногу.

Он одаривает меня сдержанной улыбкой.

— Видимо, да, — Атлас указывает на лестницу. — После тебя.

Пока я снова не утонула в этих манящих зелёных глазах, я прохожу мимо него и быстро начинаю спускаться по лестнице, не оборачиваясь и не дожидаясь, пока он пойдёт следом.

Глава 23

Я впопыхах влетаю на третий этаж, где находится моя спальня, юркаю в ванную и задвигаю за собой раздвижную дверь. Я знаю, что должна спуститься в столовую к ужину, но мне нужна минута, чтобы прийти в себя. Я даже не обернулась, чтобы проверить, последовал ли за мной Атлас.