Книга Жена с условиями, или Три наволочки из свадебного платья, страница 31 – Ольга Обская

— …"и тогда лорд Грейвли, не колеблясь, бросил в камин её портрет и произнёс: «Пусть пылает, как моё несчастное сердце!»"

Сидевшая напротив Поля Натали едва заметно улыбнулась. В её улыбке было больше скепсиса, чем в самом Поле. В отличие от своей романтичной тётушки она не принимала близко к сердцу книжные истории и, судя по всему, совершенно не верила в возможность искренних чувств между мужчиной и женщиной. И хоть именно по этой причине Поль и остановил свой выбор на ней, но всё же ему было крайне любопытно, что было причиной её столь ярко выраженного скепсиса.

Он ощутил некоторое сожаление, что они путешествуют в такой большой компании, а не вдвоём. Будь они наедине, Поль вызвал бы Натали на откровенный разговор. Сколько всего можно было бы узнать за время поездки. Но, к сожалению, всё, на что он мог пока рассчитывать, — это получасовая беседа во время привала. Антуан обещал, что отвлечёт Виолу, чтобы у Поля была возможность перекинуться парой слов с Натали с глазу на глаз. Надо же им согласовать, каким образом они будут создавать видимость семейной жизни перед слугами.

— …”портрет сгорел, но чувства не остыли. Они жгли лорду Грейвли грудь”...

Виола продолжала чтение. У неё был как минимум один благодарный слушатель — Антуан. Поль же не мог сосредоточиться на сюжете. Мысли сами собой уводили его прочь от бумажных страстей — в более прохладную, но куда более волнующую реальность. Вальмонт.

Сегодня они будут там.

Поместье, которое он некогда считал чуть ли не наказанием — теперь манило его. Странная перемена. Но логичная, если знать, что Поль искал. Точнее, надеялся найти.

Формула “Aura Veritas”.

Её название звучало как аромат само по себе — лёгкое, обволакивающее, едва уловимое, но не отпускающее.

Её создал его предок, Августин ван-Эльст, чудаковатый гений, о котором в семье вспоминали нечасто и с лёгкой ухмылкой. Алхимик, парфюмер, затворник. Долгое время Поль полагал, что это всего лишь легенда. В их семье все так считали. В любом случае формула была утеряна. Но однажды Поль нашёл намёки в старом архиве: обрывки писем, черновики, испачканные в каплях чего-то, что даже спустя столетия источало запах — странный, сложный, почти живой.

С тех пор Поль потерял покой. Он по крупицам собирал информацию, пытался найти следы, где именно Августин работал над своей формулой. И нашёл. Как следовало из старых записей, именно в Вальмонте у парфюмера-алхимика была тайная лаборатория. Точное её месторасположение Поль не знал. Может быть, где-то в подземелье самого поместья, а может быть, это было отдельное подземное сооружение.

Поль поставил себе целью — во что бы то ни стало найти её. Он понимал, что ведёт себя как одержимый. Возможно, он и был одержимым. Не из-за надежды на славу — её у него было достаточно. Не из-за денег — с этим тоже, к счастью, всё в порядке. А из-за чувства, что вот там, в пыльном углу Вальмонта, за заваленной мебелью дверью или под выщербленной плитой, скрывается что-то, что способно… изменить многое.

А может, всё.

Формула “Aura Veritas” — не просто аромат. Она обладала такими свойствами, в которые верилось с трудом. О парфюмах Поля тоже говорили много приятного. В газетах о его последней коллекции писали так: “Это символ чего-то неуловимого — чувства, которое ускользает, стоит только попытаться его поймать. Как тонкий след на запястье после прикосновения. Как взгляд, который остался в памяти, но ты не можешь вспомнить цвет глаз”. Всё это звучало красиво, тешило профессиональную гордость Поля, но разве сравнить его парфюмы с тем, что смог сотворить Августин?