Книга Жена с условиями, или Три наволочки из свадебного платья, страница 65 – Ольга Обская

В её голосе появилась живая интонация. Казалось, с каждой новой фразой она чуть расправляет плечи:

— Я пыталась понять, как создать уют. И кое-что придумала. Например, как расправить шторы, чтобы свет красиво ложился на постель, но не бил в глаза. А ещё я знаю восемь способов заправить кровать — строгий, сентиментальный, романтический… — она улыбнулась с лёгким смущением. — Даже забавный, если приезжали семьи с детьми. Я скручивала лебедей из полотенец, иногда зайчиков. Люди улыбались. А я от этого чувствовала, что делаю что-то важное.

Натали нравилась в людях увлечённость своим делом. А эта девушка была именно такой — увлечённой. Пусть речь шла о мытье полов и заправке кроватей — Колетт даже к этой работе подходила с вдохновением.

— Только хозяйке всё это не нравилось, — продолжила она. — Мадам Гризельда жалела денег на всё — на воду, на мыло, даже на свечи. Иногда, если в номере менялись постояльцы, она приказывала просто перевернуть простыни другой стороной, вместо того, чтобы застелить свежие. А я… я не могла. Я начала шепотом предупреждать людей. Не громко. Просто: "если что — лучше попросите новую простыню". Я думала, что делаю правильно.

Она внутренне сжалась.

— Мадам Гризельда… пришла в ярость, когда узнала. Она выгнала меня. Сказала, что постарается сделать так, чтобы я больше нигде не нашла работу. И сделала. По округе поползли слухи, что я не прочь взять чужое. Что я лгунья и мошенница. С тех пор меня нигде не берут. Даже в прачечную. Слишком много грязных разговоров, — она грустно усмехнулась. — Люди поверили сплетням. Даже мой жених. Жерар. Он разорвал помолвку. Жерар работает почтальоном, ему приходится ходить по домам. Он сказал, люди шептались за его спиной. Он больше не хотел, чтобы его связывали со мной.

Колетт на секунду замолчала. И снова, как в начале разговора, её пальцы нервно потянули край рукава — привычное, почти детское движение, в котором пряталась обида, которую не хочется произносить вслух.

— А ведь я думала, он меня знает… — добавила она тихо. — Лучше всех.

Натали не знала, чего больше сейчас в её сердце: сочувствия этой бедной девушке или презрения к её жениху. Очередной мужчина, очередное предательство.

Колетт подняла глаза. В её взгляде не было жалобности — только усталость и тихая надежда, что хоть кто-то поверит.

— Мне очень хочется восстановить своё доброе имя, но я не знаю как. И очень хочется снова быть нужной. Я согласна трудиться день и ночь за самую крохотную плату. Я ничего не прошу, кроме шанса. Даже если вы возьмёте меня всего на пару дней… я докажу, что могу. Только, пожалуйста… — она замялась. — Пожалуйста, дайте мне возможность.

Натали улыбнулась. У неё уже давно созрело решение, оставалось его озвучить.

— В Вальмонте много работы. И такие, как ты, кто её не боится, нам очень нужны, Колетт.

Она замерла. Пару секунд — будто не дыша вовсе.

— Я… принята? — спросила она почти шёпотом. Голос дрогнул, как у человека, который боится зря разбудить надежду.

Её глаза вспыхнули. Радость и неверие боролись в ней. Щёки порозовели, дыхание стало чуть сбивчивым, и пальцы, всё ещё сжимающие край рукава, наконец. отпустили ткань, будто с облегчением.

— Я… правда?.. Вы… меня берёте?.. Простите, просто… — она тихо рассмеялась, захлебнувшись волнением. — Скажите, что мне делать. С чего начинать? Я готова. Прямо сейчас. Принести воду, вымыть полы, почистить ковры, разобрать кладовую — только скажите!