Книга Жена с условиями, или Три наволочки из свадебного платья, страница 63 – Ольга Обская

— Тогда я не могу этого пропустить, — заявил ван-Эльст и тут же присоединился к компании.

Они двинулись дальше и через пару минут уже были на месте. Натали ожидала увидеть что-то вроде милой теплицы. Но ошиблась. Оранжерея была огромной. Гигантский полукруг стекла, обвитый листвой, с металлическим каркасом и резными деталями. В ней чувствовалась мощь ушедшего великолепия.

Они вошли внутрь. Оранжерея встретила не зеленью, а тишиной. Такой, в которой любой шорох звучал подозрительно. Когда-то это место, несомненно, было гордостью Вальмонта — витражные стёкла в изящной оправе, своды, увитые плющом, и широкие аллеи между аккуратными клумбами. Но теперь она выглядела так, будто природа устроила здесь мятеж — и победила.

Часть растений давно погибли. Их сухие стволы торчали, как остовы, из потрескавшейся земли. Некоторые были похожи на обугленные скульптуры, другие — на застывшие в мольбе руки. Поблёклые кадки были опрокинуты набок, из них торчали выцветшие корни.

Но куда больше тревоги вызывали те растения, которые выжили. Или… пере-жили.

По углам и в самых тёмных участках оранжереи разрослись кусты, которые вряд ли можно было назвать обычными. Их ветви напоминали скрюченные пальцы, а листва казалась ненатурально яркой — ядовито-зелёной, ржаво-красной, иногда с синим отливом, как у синяка. Шипы торчали на каждом втором стебле — длинные, острые, опасные.

Некоторые побеги оплетали конструкции и стеклянные рамы, будто пытались вырваться наружу. Где-то между ними просматривались бутоны — надутые, тяжёлые, закрытые, но создававшие ощущение, что стоит только пошевелиться — и они раскроются… с зубами.

Воздух был плотным, тёплым и слегка затхлым. Сладковатый запах гниения смешивался с горьковатым ароматом пыльцы здешних странных растений, отчего казалось, что ты стоишь не в саду, а в лаборатории алхимика, где уже что-то пошло не так.

Местами заросли были настолько густыми, что путь вперёд был невозможен. Оттуда доносились лёгкие потрескивания — словно внутри кто-то дышал. Или шевелился.

Это место не просто пришло в упадок. Оно… изменилось.

Словно оранжерея пережила одиночество слишком остро — и теперь жила собственной, не до конца понятной жизнью.

— Раньше здесь было как в дворце цветов, — с ностальгией сказал Огюстен. — Тут росли растения из Ламбрии, Эль-Хассы, даже из Юго-Ориента. Мадам ван-Эльст гордилась каждым ростком.

Натали заметила, как Поль, казалось бы, машинально провёл рукой по одному из уродливых стволов. Потом — замер у засохшего куста с фиолетовыми листьями и вдохнул остаток аромата.

Натали догадывалась, что он чувствует. Наверное, его душа парфюмера в отчаянии, что целое царство самых разных ароматов пришло в запустение. Здесь он мог бы черпать вдохновение для своих новых коллекций. Она неожиданно ощутила его переживания так остро, будто это были её собственные чувства. Она тоже испытывала сильное сожаление, что от былой роскоши этого места остались лишь воспоминания. Ей нестерпимо захотелось восстановить оранжерею. Ещё вчера она не знала, какой подарок пообещать Полю, если он выйдет победителем в их ночном состязании в лото, однако теперь ей очень хотелось подарить ему надежду на восстановление этого царства ароматов. Но, к сожалению, это было не в её силах. В такой глуши совершенно невозможно найти цветовода, который разбирался бы в содержании капризных экзотических растений. Поэтому Натали, вместо грандиозных задумок, скорее всего, придётся обойтись чем-то более приземлённым — например, пообещать Полю одну из наволочек, которые она собирается сшить из своего свадебного платья.