Книга Вернись, я все прощу. Дракон передумал разводиться, страница 88 – Таня Драго

И… я давно поменяла жизнь. Никаких балов уже давно в ней нет.

— Мне нечего надеть на такое мероприятие… — пробормотала я, представляя себя среди роскошно одетых аристократок в своём лучшем платье, которое, увы, выглядело бы рядом с ними, как полевая ромашка среди орхидей.

Но Лина вдруг улыбнулась с видом человека, у которого есть козырь в рукаве.

— Не беспокойтесь, госпожа, — сказала она загадочно. — Месяц назад вы распорядились отложить часть выручки для каждого из нас. Мы все хотим преподнести вам подарок.

Прежде чем я успела что-то возразить, несколько слуг торжественно вынесли изящную коробку, перевязанную атласной лентой. Внутри, словно спящая красавица, лежало платье такой красоты, что у меня перехватило дыхание.

Синий шёлк переливался в утреннем свете, как морская волна под лунным светом. Вышивка серебряными нитями создавала узоры, напоминающие морозные кружева на оконном стекле. Это было не просто платье — это было произведение искусства.

— Мы заказали его в столице, у лучшего мастера, — гордо объявила Лиза. — Чтобы наша Леди Удача затмила всех аристократок!

Слёзы подступили к глазам так быстро, что я едва успела их сдержать. Эти люди, которые работали на меня всего несколько месяцев, потратили свои с таким трудом заработанные деньги на подарок для меня. На подарок, который стоил, наверняка, целое состояние.

— Вы не должны были… — прошептала я. — Это слишком дорого…

— Для нас честь служить вам, госпожа, — сказал пожилой садовник, подойдя ближе. — А с тех пор, как вы здесь, даже мой ревматизм прошёл. Это маленькая плата за то счастье, которое вы нам принесли.

В этот момент в дом ворвался Илиран с видом человека, обнаружившего клад.

— Мама! — воскликнул он, размахивая пачкой конвертов. — Здесь приглашения для всех нас! Для всех работников поместья!

Лоренцо пригласил на бал не только меня, но и всех, кто работал в “Шишковом раю”. Этот жест был настолько благородным, что сердце моё наполнилось благодарностью к этому удивительному человеку.

— И для меня? — тихий голос заставил всех обернуться.

В дверях стоял Анмир, только что вернувшийся с работы в поле. Его одежда была запачкана землёй, волосы растрёпаны, но в глазах горел огонёк надежды, который было больно видеть.

Воцарилась тишина, настолько полная, что можно было услышать, как где-то в саду жужжат пчёлы. Все взгляды переместились на меня, ожидая ответа на вопрос, который висел в воздухе тяжелее грозовой тучи.

Я смотрела на Анмира — этого человека, который когда-то был моим мужем, отцом моего сына, а теперь стал просто работником, получающим кров и еду.

Особняк Лоренцо в этот вечер выглядел как сказочный дворец из детских грёз — тысячи свечей и хрустальных люстр превращали каждый уголок в мерцающее чудо, а слуги сновали туда-сюда с такой организованной суетой, будто готовились к коронации.

По всему первому этажу расставлялись столы, покрытые белоснежными скатертями и уставленные деликатесами, от одного вида которых у любого гурмана началось бы слюноотделение. Но центральное место — самое почётное, прямо напротив входа в бальный зал — занимала экспозиция, которая выглядела как алтарь, посвящённый кулинарному волшебству.

Лоренцо лично руководил размещением витрины “От дикой шишки до роскошного стола”, расставляя блюда с точностью ювелира, работающего с драгоценными камнями. Здесь были и хрустальные бокалы с золотистым шишковым ликёром, и изящные тарелочки с вареньем цвета летнего заката, и крошечные пирожные, украшенные кристаллизованными шишками, которые сверкали, как съедобные бриллианты.