Книга Альфа для центавры, страница 44 – Людмила Вовченко

— Только не слишком долго.

Татьяна вздохнула.

— Я не люблю ждать. Но люблю жить вкусно. Значит — не быстро.

* * *

Вечером они собрались на террасе. Женщины пели — не песню, а что-то вроде распевки. Смех перемежался с нотами, купол отражал их голоса.

Татьяна сидела в кругу троицы. Элиан рядом — тихий, серебряный. Рион — с другой стороны, тёплый, как камень под спиной. Каэль стоял, но стоял так, что воздух вокруг был горячим.

Она чувствовала их всех сразу. И впервые позволила себе не выбирать, а просто быть.

«Любовь — это не смета, — подумала Татьяна. — Это дыхание, камень и огонь. И я хочу всё».

Она улыбнулась.

— Завтра, — сказала она. — Завтра будет новый день.

Дом мигнул «кухонной лампой» и вывел рядом слово: жду.

И Татьяна подумала: «Я тоже».

Глава 12.

Жар под кожей

Вечером купол был особенно прозрачен. Два солнца уже скрылись за линией океана, но небо всё ещё держало их следы — зелёный отлив на краях волн и золотые искры в облаках. Воздух пах солью и тёплым камнем. Женщины шумели где-то в доме, смеялись, делили гребни, спорили о том, кто лучше поёт в кругу. Но здесь, на террасе, тишина была другой — густой, личной.

Татьяна стояла у перил и смотрела вниз: океан под куполом дышал медленно, как грудь во сне. Внутри у неё тоже шёл ровный ритм, но каждый раз, когда шаги за спиной приближались, сердце сбивалось.

Первым подошёл Рион. Тихо, как вода, но его присутствие было тяжёлым, надёжным. Он поставил рядом с ней чашу с травяным настоем и просто накрыл её ладонь своей. Его пальцы были широкие, тёплые, шершавые — как гладкий камень, нагретый солнцем.

— Ты дрожишь, — сказал он негромко.

— Это от ветра, — ответила Татьяна, хотя ветра не было.

— Нет. Это мы.

Она не отняла руку. И не прижалась. Просто стояла — и чувствовала, как тепло от его ладони медленно растекается по телу.

— Ты держишь других, — продолжил он. — А я хочу держать тебя. Хоть немного.

Она посмотрела на него — прямо, без шутки. И впервые за долгое время позволила себе короткий кивок:

— Держи.

Он наклонился ближе. Их лбы соприкоснулись. На секунду мир сузился до этого касания — тёплого, спокойного, но в глубине таящего силу, как глубина океана.

И именно в этот миг появился Каэль.

Он не шёл — он ворвался, как вспышка. Огонь в его глазах сделал воздух жарче. Он видел их, видел это касание. И не остановился. Подошёл вплотную, пальцами коснулся её подбородка, заставив поднять лицо.

— Ты можешь отдать ему спину, — сказал он низко, почти рыча. — Но глаза… будут мои.

Его взгляд прожигал. Слишком близко. Слишком честно. Сердце Татьяны билось так, будто хотело вырваться наружу.

— Каэль… — прошептала она.

— Я здесь, — отозвался он.

И в тот момент, когда его губы едва не коснулись её, воздух между ними дрогнул. Элиан стоял в шаге, тихий, как тень, но его серебряные глаза держали их обоих.

— Вы рвёте её, — сказал он ровно. — Но она — не канат. Она — голос.

Он шагнул ближе и протянул руку. Не к телу. К её дыханию. Его ладонь зависла у её груди, не касаясь, но Татьяна почувствовала, как внутри всё отозвалось. Дыхание сбилось, и ей пришлось вдохнуть вместе с ним.

— Вот так, — прошептал Элиан. — Не рви. Дыши.

Теперь она стояла между ними тремя. Рион держал руку, тяжёлую и тёплую. Каэль касался подбородка, горячо, требовательно. Элиан — дышал рядом, задавал ритм.