Книга Альфа для центавры, страница 43 – Людмила Вовченко

— Настой, — сказал он. — Для утра. — И протянул Татьяне.

Она взяла, коснулась его пальцев. Они были горячие, словно он держал не чашу, а камень, что впитал солнце. На секунду взгляд их пересёкся. В его глазах было столько спокойной силы, что Татьяна почувствовала — можно отпустить себя, и он подхватит.

— Спасибо, — выдохнула она.

— Всегда, — ответил он просто.

И в этот момент третий голос — низкий, чуть хриплый, как угли.

— Вы все слишком близко.

У колонны стоял Каэль. Волосы, чёрные как ночь, спадали на плечи, взгляд — прямой, острый. Он не шёл ближе, но его присутствие было как костёр: от него невозможно уйти, даже если боишься жара.

— Близко — не всегда плохо, — сказала Татьяна, поднимая чашу.

— Для тебя — нет. Для нас — да.

Она улыбнулась уголком губ:

— Значит, будем учиться.

* * *

День начался с обычных забот. Женщины делали завтрак, спорили о том, кто лучше плетёт из морских нитей, кто громче смеётся. Дом показывал пиктограммы то «ха-ха», то «нетушки» — явно подражая Алле.

Но Татьяна ловила взгляды. Не женщин — троицы. Они не говорили, но в каждом жесте чувствовалась их тянущая сила. Рион подавал корзину хлеба так, что его пальцы задерживались дольше нужного. Элиан ловил её слова и возвращал их ей, как зеркало — с новым оттенком. Каэль почти не подходил, но его взгляд был прикосновением — обжигающим и требовательным.

«Они разные, — думала Татьяна. — Воздух, вода, огонь. И все тянутся ко мне. А я… я тянусь к каждому. Но финал — потом. Сейчас — вкус близости».

* * *

После завтрака женщины ушли в мастерские. Алла громко спорила с Олей, Яна пыталась превратить нити в «кораблик», Нина шептала воде в чаше. Смех стоял в доме, как музыка.

Татьяна же осталась. И трое остались тоже.

— У меня есть идея, — сказал Элиан. — Тебе нужно дыхание. Глубокое. Оно держит голос.

— Я умею дышать, — возразила Татьяна.

— Ты умеешь командовать дыханием. Но не — слушать.

Он встал напротив, медленно вдохнул, ладони поднял к груди. Татьяна повторила. Его глаза держали её ритм. Выдох. Вдох. Мир будто замедлился.

И вдруг она поняла: они дышат в унисон. И это близость — сильнее любого поцелуя.

— Чувствуешь? — спросил он тихо.

— Да, — выдохнула она. — Слишком сильно.

— Ничего не бывает «слишком», — сказал он.

В этот момент к ним подошёл Рион. В руках — два гладких камня.

— Сильное дыхание — хорошо. Но тело должно опираться. Держи.

Он положил один камень ей в ладонь. Тяжёлый, тёплый. И его пальцы накрыли её сверху.

— Сила — в том, что не падает. Даже когда тяжело.

Её сердце стукнуло быстрее.

— Вы сговорились? — спросила Татьяна, чувствуя, как дыхание и тепло камня сходятся в ней.

— Нет, — сказал Рион. — Мы разные.

— Но одно хотим, — добавил Каэль, подходя ближе. Его шаги были мягкие, но воздух нагрелся. — Быть рядом.

Он поднял её подбородок пальцами. Лёгкое касание, но в нём было больше жара, чем в костре.

— И не отпускать.

Татьяна закрыла глаза. На секунду ей показалось, что мир исчез: остались только их дыхание, тепло камня и огонь пальцев.

* * *

Но она открыла глаза.

— Стоп, — сказала она тихо. — Сейчас — стоп.

Они замерли.

— Почему? — спросил Каэль.

— Потому что это начало. А финал будет тогда, когда я скажу.

Элиан опустил взгляд и едва заметно улыбнулся.

— Ты права.

Рион кивнул.

— Мы ждём.

Каэль фыркнул, но отступил на шаг.