Книга Метка Вечных, страница 18 – Валентина Зайцева

— Да уж… — пробормотала я. — Ещё бы не странно.

Мы просидели в этом душном кабинете ещё добрых два часа. Офицер Мальцев методично, раз за разом задавал одни и те же вопросы, явно надеясь поймать меня на противоречиях или выявить новые детали. Но я упорно повторяла одну и ту же историю — потому что это была чистая правда, как бы безумно она ни звучала.

Когда меня наконец отпустили — с настоятельным требованием оставаться в городе и быть на связи — за окном уже сгущались ранние осенние сумерки. Барнаул в середине октября темнел рано, и морозный ветер пронизывал насквозь, стоило выйти на улицу.

Я медленно брела к остановке автобуса, кутаясь в тонкую куртку и размышляя о произошедшем. Татуировка на запястье жгла под рукавом — я чувствовала её, хотя технически это было невозможно. Совпадение? Вряд ли. Слишком много совпадений за один день.

Мне нужны были ответы. И я подозревала, что полиция их не найдёт — как они будут искать то, чего не видят камеры? То, во что не верят?

Нет, если я хочу понять, что произошло сегодня в морге, мне придётся разбираться самой. И первым делом — выяснить, что означает эта проклятая татуировка и почему она связывает меня с воскресшим мертвецом.

Автобус подъехал с привычным скрежетом тормозов. Я поднялась по ступенькам, прислонилась лбом к холодному запотевшему стеклу и закрыла глаза.

Это только начало, тихо прошептал внутренний голос. Что-то подсказывало мне, что он прав.

И я до смерти боялась узнать, что будет дальше.

Нина

Даже если от всего пережитого меня слегка подташнивало, я была рада хотя бы пище в желудке. И алкоголю, конечно же. Впрочем, тошноту вызывал, скорее всего, именно он — крепкий коньяк на голодный желудок никогда не был лучшей идеей. Но, чёрт возьми, оно того стоило! Лёгкий хмельной туман в голове делал этот кошмарный день хоть сколько-нибудь терпимым, смягчал острые углы реальности, которая всё никак не желала укладываться в привычные рамки.

Сидя в полупустом баре на окраине Барнаула, где редко задавали лишние вопросы и не разглядывали посетителей слишком пристально, я рассказала Грише обо всём — о странных отметинах на лице того мертвеца, о том, как он встал и пошёл, словно кукла на невидимых нитях, об его острых, неестественно длинных клыках, которые блеснули в холодном свете морга. Гриша слушал молча, лишь изредка прикладываясь к своей рюмке, и его лицо с каждой минутой становилось всё более бледным. А потом он, разумеется, произнёс вслух то, о чём я боялась даже подумать.

— Погоди-ка. Так этот тип был вампиром, что ли?

— Нет! — я чуть не подавилась своим коньяком, и ледяные кубики звякнули о края бокала. — Нет, это всё ерунда. Бред сивой кобылы. Вампиров не бывает. Их просто не существует в природе.

— Но он же был трупом, — не унимался Гриша, наклоняясь ближе и понижая голос до напряжённого шёпота. — Мёртвым. Холодным. А потом вдруг взял и ожил. И у него были клыки, ты же сама видела. И у тебя есть татуировка, которую ты не помнишь, как сделала. Совпадающая с теми, что ты видела на его лице. Я считаю, мы имеем полное право на небольшую долю здорового заблуждения и конспирологии.

— А я — нет, — выдохнула я, сгорбившись и уткнувшись лицом в ладони, словно пытаясь спрятаться от окружающей действительности. — Если у него и впрямь были такие же узоры, что это вообще значит? Я что теперь, мишень для какой-то странной сверхъестественной секты? Жертва какого-то мистического культа?