Книга Метка Вечных, страница 79 – Валентина Зайцева

Эмпат безмолвно склонилась в глубоком, почтительном поклоне в сторону Лириены и бесшумно, словно тень, удалилась по коридору. Старшая Дома Судьбы не удостоила её даже мимолётного взгляда. Но дело было вовсе не в высокомерии или презрении. Лириена, великая провидица, чьи древние очи видели тончайшие нити судеб и предназначений, просто существовала вне таких приземлённых условностей, как светская вежливость. Она не реагировала на многое из того, что так сильно занимало беспокойные умы простых смертных.

— Но не только это должно привлечь ваше пристальное внимание, мой повелитель, — её ледяной, бесстрастный голос вновь пронзил гнетущую тишину зала. Тонкий, костлявый палец указал вверх, направляя мой и без того встревоженный взгляд. — Взгляните на траекторию Тёмного Странника.

И тогда я увидел. Чёрная сфера, зловещий символ того, чьё проклятое имя я не произносил без острой, обжигающей ненависти — отвратительного, презренного чернокнижника Самира, — также резко изменила свой привычный путь. Если раньше она лишь необъяснимо приближалась постепенно, то теперь она нависла опасно, угрожающе близко, её движение было резким, рваным, неестественным даже для её обычно хаотичного, беспорядочного блуждания по небесному своду. Столь внезапных, драматичных смещений я не наблюдал со времён Великой Расколотой Войны, что едва не погубила наш мир.

Мои пальцы сжались в кулаки с такой силой, что кости побелели под кожей. Я знал, что Самир восстанет раньше предначертанного срока, но теперь это означало одно — у нас есть всего несколько коротких дней, быть может, даже считанные часы. Я резко развернулся и уже решительно направился к выходу, погружённый в мрачные, тревожные мысли, когда её негромкие слова настигли меня, гулко отражаясь от древних каменных сводов.

— Вы прекрасно знаете, ради кого именно свершается сие.

Нина

Мне снился удивительно яркий сон. В спёртом воздухе витал слабый, но отчётливый запах старых, пожелтевших книг и выделанной кожи, а щекой я ощущала мягкую, приятно тёплую ткань. Я лежала, уютно прижавшись к кому-то, уткнувшись разгорячённым лбом в чью-то шею. Меня крепко обнимали сильные руки. Но я уже стремительно просыпалась, уже меняла это призрачное, манящее ощущение близости на жёсткие, неудобные доски саркофага в холодном зале. Оба состояния причудливо смешивались в моём сознании, но суровая реальность неумолимо брала верх, и грезившийся тёплый образ медленно таял, словно утренний дым.

Сквозь липкую дрёму до меня донёсся голос, который уже начинал становиться странно знакомым, даже удаляясь в глубины моей памяти. Человек в чёрной металлической маске — Самир.

— Ты выжила? Что ж, отлично. Превосходно. Ты сильна, моя дорогая. И эта недюжинная сила тебе определённо понадобится — для всего того, что неизбежно грядёт.

Мне потребовалось несколько долгих мгновений, чтобы окончательно отогнать цепкие остатки сна и почувствовать, что в тяжёлой голове у меня наконец прояснилось. Однако то, что я с изумлением увидела вокруг, не имело абсолютно никакого смысла. Судя по всему, я находилась в самой настоящей тюремной камере, не в зале с саркофагом. Первое, что я сразу заметила, — это массивная решётка, позади которой на тусклой, покрытой копотью каменной стене в железных скобах неровно горели факелы, отбрасывая на неё дрожащие, живые тени.