Книга Метка Вечных, страница 77 – Валентина Зайцева

— Насколько ты вообще способен на нежность, — игриво возразила она.

— Не знаю, что с ней стало, — ответил я на вопрос моей эмпатии.

— Я боюсь за её жизнь, — сказала Илена. — Все придут за ней. Чтобы использовать то, кем она может оказаться, или покончить с ней, чтобы этого не допустить.

Девчонку отвергли. У неё не было ни дара, ни дарованной силы. Она была всего лишь человеком. Какую пользу она могла принести, кроме как послужить насмешкой со стороны Древних? И в самом деле, другой вариант — убить её, пока она не успела доказать, что является угрозой, — казался куда более безопасным курсом действий.

— Неужели это было бы так трагично, если бы она умерла? — спросил я, склонив голову набок и разглядывая лежащую девушку.

Мои длинные волосы упали на глаз маски, но это меня не беспокоило. Я привык.

— А стоит ли ей вообще жить?

— Если бы ты не чувствовал потребности сохранить ей жизнь, она была бы уже мертва. Ты знаешь в глубине души, что Древние не стали бы делать это без причины. В этом кроется смысл. Сделай вдох, прежде чем пытаться противостоять их воле.

Илена, моя Илена, всегда голос разума. Умиротворяющий штиль для моего бушующего моря. Что ж. Если девушка сумеет пережить свой недуг, я позволю ей продолжить существование. По крайней мере, до тех пор, пока мне не представят вескую причину поступить иначе.

Нина

— Не заканчивай это так скоро, — проговорил кто-то прямо у моего уха.

Голос был низким, обволакивающим, но с стальным, опасным оттенком.

— Ты сильнее, я чувствую это. Сопротивляйся.

Эти слова вырвали меня из объятий сна, но, как и само бессознательное состояние, они тут же уплыли, растворились в тумане. Я прижала к себе подушку, вцепившись пальцами в грубую хлопковую наволочку — она чесалась, если честно, но это была настоящая подушка. А подушки означали сон, а сон был сейчас самой желанной вещью на свете.

Дышать было больно. Ощущение, будто меня заставили проглотить бутылку песка, а потом, решив, что обратный путь «туда, откуда всё вошло» — куда веселее, заставили всё это вырвать. Или будто кто-то обмотал кусок толстой проволоки наждачной бумагой и протолкнул её мне в горло.

Холодной воды. Вот чего мне захотелось внезапно и до отчаяния.

Именно это желание наконец заставило меня открыть глаза. Я потянулась к тумбочке, которую с трудом могла разглядеть в расплывчатом мире, пытаясь ухватиться за её край. Я понимала, что нужно двигаться, понять, где я нахожусь. Мне нужно было увидеть, сориентироваться, чтобы добраться до стакана...

Моя рука промахнулась мимо тумбочки и беспомощно провела по воздуху. Движение показалось мне резким, хотя на деле оно было вялым и медленным — мой измученный разум не поспевал за телом, как кинолента, рассинхронизированная со звуком.

Чья-то рука поймала мою. Кто-то сидел на краю кровати. Его голос был тихим, и прошло несколько мгновений, прежде чем я начала различать слова.

«...нужно лежать смирно», — вот всё, что я смогла уловить. Это был не тот голос, что разбудил меня.

Я попыталась заговорить, но вместо слов у меня вырвался сухой, раздирающий горло кашель. Однажды в детстве я сильно отравилась и провела несколько дней в мучительных приступах рвоты, которые совершенно сорвали горло. Сейчас всё было точь-в-точь так же.

Рука, державшая мою, отпустила меня, но лишь для того чтобы помочь мне приподняться, совсем чуть-чуть. К моим губам поднесли стакан, мягко уговаривая сделать глоток. Слава богу. Вода, коснувшаяся языка, показалась божественным нектаром. Она стала настоящим бальзамом для моего пылающего горла.