Книга Король в Чёрном, страница 82 – Валентина Зайцева

Это было бы красиво, если бы не было наполовину уничтожено. Будто город затягивает в яму. Часть здания отсутствует, растворившись в темноте, которая кажется на расстоянии вытянутой руки.

Ужасно смотреть в эту пустоту и видеть лишь тьму. Словно это иллюзия, и на самом деле она прямо рядом со мной. Я инстинктивно начинаю отступать от этой пустоты. Она настолько абсолютна, что я не могу понять, в метре она от меня или в сотне.

Рука Самира ложится мне на спину, не давая отступить слишком далеко, и я понимаю, что сейчас боюсь его меньше, чем этого небытия передо мной.

— Вот что породило моё высокомерие, — Самир указывает в темноту. — В своём эгоизме я обрёк нас всех.

Он разворачивает меня к себе лицом, его рука ложится мне на щёку, отводя мой взгляд от тьмы, что нависает, возможно, в десяти метрах от того места, где мы стоим. Так сложно определить расстояние. Его прикосновение мало помогает успокоить моё сердцебиение — оно просто меняет причину, по которой моё сердце бешено колотится.

— Все, кого ты здесь встретила, — души, которые когда-то были людьми. Но так было не всегда. Люди, похищенные сюда, составляли лишь малую часть гобелена этого мира.

Его слова тихи, но в них звучит глухая боль, пока он продолжает свой рассказ:

— Когда я убил Киту, все существа и чудовища, рождённые в этом месте, изначально принадлежавшие нашему миру, испарились в прах. Мы брали людей с Земли, чтобы добавить их сны и кошмары к нашим собственным. Теперь мы берём их, чтобы выжить. Наш мир застыл. Он истощён. Он умирает.

Он подтягивает меня на шаг ближе, и я слишком захвачена его словами, чтобы сопротивляться.

— Когда я осознал, что я наделал, я сдался. Я прекратил свою кровавую войну. И с того самого дня, моя дорогая, милая Нина, всё, что я делал, было попыткой исправить тот урон, что я причинил.

Рука Самира откидывает прядь моих волос назад, и его кожа тёплая на моей, когда она оседает на затылке. Он наклоняет голову вниз и прижимается металлическим лбом к моему.

Я застываю, не зная, что делать. Его близость кружит мне голову, и это, вместе с его историей, повергает меня в оцепенение.

— Остальные короли и королевы уползли в свои склепы, приняв судьбу этого мира. Они спят, чтобы встретить пустоту. У них нет желания помогать мне в моём деле. Владыка Каел остаётся бодрствующим лишь из злобы ко мне. Его ненависть — единственная причина, по которой он не присоединился к ним. Ему всё равно, что наш мир разрушается. Он думает, что я всё ещё преследую свою изначальную цель.

В том, как Самир держит меня, чувствуется нужда — в том, как он сжимает мой затылок, как его когтистая рука держится за моё бедро. Словно я — спасательный плот, а он — человек, потерянный в открытом море. В его голосе звучит глубоко уязвимая нота — мягкая, шепчущая и полная мучений.

— Вся моя работа. Всё это, Нина, вся боль и страдания, что я приношу другим — даже маленькой Агне — это ради того, чтобы вернуть их. Всё, чего я желаю в этом мире, — восстановить Дом Грёз. Вернуть новую жизнь в мой умирающий мир. Но я терплю неудачу на каждом шагу. Я ищу не способность наносить метки другим ради корыстной выгоды. Я ищу способ подарить кому-то утраченную силу кошмаров, которые питали наш мир. Превыше всего я — король. Я не могу позволить своему миру умереть.