Книга Невеста по обману, страница 5 – Татьяна Алферьева

— Мира! — кликнули из-за ограды.

Любава, дочь старосты. Скорее приятельница, чем подруга. Сблизила их не общность характеров или интересов, а статусность. Быть внучкой знахаря как-никак почётное дело. Став взрослой, с ровесниками Мирослава общаться не любила, даже с теми, с кем выросла. И не потому, что по малолетству иные из них обзывали её подкидышем, найдёнышем, а то и ведьминым отродьем (существовала байка, будто ведьмы выбрасывают в лес своих нагулянных от нечистой силы детей). Просто по наблюдениям девушки, взрослея, многие люди становятся лицемерами: говорят не то, что думают, и делают не то, что говорят.

— Слышала, к вам гость пожаловал, — Любава быстро дала понять, зачем пришла.

— Ну, есть такое, — Мира выпрямилась и оценивающе глянула на приятельницу.

Несмотря на ранний вечер, она уже была одета так, будто с гулянок пришла или на гулянки собирается: белоснежная расшитая жемчугом рубашка с широкими рукавами, собранными у запястья, поверх сарафан из голубого узорчатого шёлка, туго подпоясанный под грудью. Чёрные блестящие волосы заплетены в толстые косы и украшены цветными лентами.

— Каков он? — наклонилась над плетнём красавица.

Не любила Мира, когда лгут, а тут сама не удержалась — дала волю воображению да всё переиначила:

— Больной на голову. Бает, что император драконов. Невесту себе ищет.

— Император? В нашей-то глухомани? — хихикнула Любава. — А на лицо?

— Косой. Страшненький.

— А телом?

— Тощий. Невесть, в чём душа держится.

— У-у-у… — разочарованно протянула Любава. — Хотела на вечёрку его позвать. Да вижу, ловить тут нечего. Жаль. Сама приходи.

Мирослава знала, что приглашают её из одной только вежливости, и потому лишь плечами в ответ пожала.

— Кто это? — ахнула собеседница.

Мира проследила направление её взгляда и досадливо поморщилась: на крыльце стоял дракон, безмолвно опровергая данное ему описание. Чего в избе не сиделось?

— Тощий, говоришь? — сквозь обольстительную улыбку прошипела Любава.

— А разве толстый? — не сдавалась сказочница.

Роен действительно был скорее жилист, чем мускулист. В сравнении с деревенскими крепышами, он выглядел, как стальной клинок против деревянной дубинки. Слишком разные виды оружия, чтобы использовать их друг против друга, но в умелых руках оба смертельно опасные. Вот только мечом владеют благородные, а дубинкой машут люди попроще.

Дочь старосты приосанилась, от чего пышный бюст стал казаться ещё внушительнее, а шнуровка на горловине натянулась, обнажив белую кожу и тень от ложбинки между грудями. Рядом с Любавой Мирослава почувствовала себя угловатой девочкой-подростком, хотя обычно была довольна своими формами. Да, скромные, зато не мешают и обвиснут нескоро.

Между тем Любава присмотрелась к одеянию Роена, сообразила, что к чему, и томным голосом промурлыкала:

— Доброго вечера, господин. Какими судьбами в наши края завернули? А коль завернули, не желаете ли осмотреться? Места у нас живописные — могу показать. Меня Любавой зовут. Дочь старосты я.

Мира восхищённо присвистнула, чем немного смутила и рассердила хваткую девицу. Насупила она тёмные брови да глазами карими сверкнула: мол, иди отсюда, без тебя столкуемся.

— И тебе доброго здравия, красавица, — не менее велеречиво ответил рыжий. — Рад нашей встрече. Я — Радим. Покажи, коль не шутишь.