Книга Темные времена, страница 42 – Шеррилин Кеньон

Оригинальное название: Sherrilyn Kenyon / The Data (1995)

Перевод и коррекция: Solitary-angel

Вычитка: Hope

Аннотация

Работа в офисе навевает на жизнерадостную Робин тоску, развеять которую поможет таинственный пианист.

Примечание: Данный рассказ написанный Шеррилин Кеньон ещё в далёкой юности. Выложенный в просторы интернета, как подарок поклонникам за поддержку и помощь в тяжёлые времена.

***

Всему своё время: работать и веселиться. В тот пятничный день, сидя в своём шикарном кабинете, Робин Гаррет хотелось именно веселиться.

С тоской она посмотрела в угол монитора — время будто издевалось над ней.

Четыре часа.

«Этот день когда-нибудь закончиться?»

Вздохнув, она забарабанила фиолетовыми, аккуратно наманикюренными ноготками по столу, перелистывая журнал «Вог».

Что тут скажешь? В десять сорок она пришла уже с опозданием, а уровень работоспособности с самого начала стремился к нулю. После обеда, в два часа, производительность окончательно канула в Лету — и вернуть её к жизни было уже невозможно.

День был в самом разгаре.

На секунду ей захотелось сказать начальнице, что она подхватила желудочный грипп. Но если она ещё раз использует этот предлог, Ариша наверняка вызовет врача.

Подперев щёку кулаком, Робин подняла глаза на проходившую мимо Триш Харрис. Ей нравился строгий чёрный костюм от «Армани», в котором сегодня была Триш. Элегантный, изысканный, с единственным смелым акцентом — леопардовой отделкой. Весь образ великолепно подчёркивал насыщенный кофейный оттенок её кожи.

— Знаешь, чего мне хочется? — спросила Робин.

Триш остановилась и приподняла левую бровь с тем самым выражением, которое Робин мысленно называла: «только-не-ещё-одна-из-твоих-безумных-затей-Робин».

— Даже не представляю.

Робин развернула журнал на развороте с изображением их талантливой художницы и указала на гремящую костями модель в мешковатом платье.

— Мне нужен мужчина, у которого эта фотография вызовет аналогичную мысль.

Триш взглянула на фото, потом снова на Робин.

— И какую именно?

— Кто-нибудь, принесите ей чизбургер — и заставьте его съесть, пока она не умерла с голоду.

Триш рассмеялась. Но как только Ариша Бентли выглянула из-за двери кабинета, Триш моментально посерьёзнела и вытянулась по стойке смирно — как солдат перед командиром. В конце концов, именно Ариша возглавляла их брачное агентство.

— Робин, скажи-ка, работать сегодня необязательно? — спросила она с привычным раздражением.

— Именно за это ты мне и платишь, — пробормотала Робин, пряча журнал в ящик стола.

Ариша нахмурилась, но по выражению лица было ясно — она не разобрала, что та сказала.

— Что?

— Что именно? — переспросила Робин с невинным выражением.

Ариша перевела взгляд с Триш обратно на Робин:

— Что ты сказала?

— Когда?

Бросив на неё раздражённый взгляд, Ариша вернулась в кабинет. Триш шагнула назад и прошептала:

— Девочка, однажды тебя за такие фокусы уволят.

Учитывая её везение, Робин в этом не сомневалась. Как пелось в старой передаче:

Не было бы счастья — так несчастье помогло.

Мрак, отчаяние и мука обрушились на неё.

Глубокая депрессия и уныние — как из рога изобилия^[9].

Но её не переделать.

Она любила Алишу и всех здешних женщин — считала их больше семьёй, чем собственных родственников. Но сидящий внутри чёртик не позволял Робин сдерживать острые комментарии. Впрочем, тот же чёртик подталкивал её делать и другие вещи, которые она прекрасно знала — делать не стоит.