Книга Исключительное право Адель Фабер, страница 156 – Юлия Арниева

— Они разводили руками, — Делия с горечью покачала головой. — Нервное расстройство, говорили они. Слабая женская натура. Прописывали покой и микстуры для укрепления здоровья.

Что-то в ее тоне заставило меня напрячься.

— Какие микстуры?

— Вот именно, — глаза Делии потемнели. — Как я поняла много позже, в этих микстурах был яд. Медленный, который не убивает сразу, но постепенно разрушает рассудок, делает человека покорным и беспомощным.

— Боже мой, — прошептала я, ужасаясь. — Они травили тебя?

— Пять лет, — тихо подтвердила Делия. — Пять лет Фрэнк и его отец медленно превращали меня в безумную. На людях он изображал заботливого мужа, сочувственно рассказывал о моей болезни. А дома… дома я становилась все более беспомощной.

— Но Дарен…

— Дарена отобрали, — в голосе Делии прозвучала такая боль, что у меня сжалось сердце. — Фрэнк заявил, что больная мать — плохая компания для мальчика. Ребенка отдали гувернеру, а мне позволяли видеть сына только в присутствии прислуги.

— И как долго это продолжалось?

— А потом меня вообще отправили в старое поместье в Диншопе. Сказали, что свежий воздух пойдет мне на пользу. На самом деле они хотели, чтобы я умерла подальше от посторонних глаз. Со мной была только сиделка Ора, которая продолжала давать мне яд под видом лекарства.

Я слушала этот ужасающий рассказ, и мне становилось все труднее дышать. Как можно было так поступать с беззащитной женщиной?

— Но что-то изменилось, — сказала я. — Иначе ты не сидела бы сейчас здесь.

— Да, — Делия выпрямилась, и в ее глазах появился стальной блеск. — Однажды утром я проснулась и… просто поняла. Поняла все. Словно туман рассеялся, и я увидела правду. Ора, как обычно, принесла мне микстуру, но я не стала ее пить. Вылила в горшок с цветами, они завяли через день. Тогда я окончательно убедилась в своих подозрениях, но продолжала притворяться больной, пока обдумывала план: возвращение домой, борьба за сына и за то, что принадлежало мне по праву. Они думали, что сломали меня окончательно. Но они ошибались.

Делия рассказала мне о том, как покинула поместье в Диншопе, как добралась до родового дома и нашла его в ужасающем состоянии. О встрече с мужем и его любовницей, которая уже хозяйничала в доме, словно законная жена.

— Они не ожидали меня увидеть, — усмехнулась Делия. — Особенно в здравом уме и твердой памяти. Фрэнк побледнел, словно увидел призрака.

Делия рассказала о попытках Фрэнка вернуть контроль, о поджоге кирпичного завода, о том ужасе, который представлял собой старший брат Фрэнка — Ленард.

— Ленард был настоящим чудовищем, — произнесла она с содроганием. — Он… он получал удовольствие от чужих страданий. Когда стало ясно, что мирными способами меня не остановить, Фрэнк натравил на меня брата, а через неделю его нашли мертвым в порту.

— Кто его убил?

— Не знаю, — ответила Делия, но по легкому румянцу на ее щеках я поняла, что она не договаривает. — Возможно, у него было много врагов.

Делия рассказала и о Крейге Брикмане. О поддельных документах, дающих ему права на имущество Дарена. О том, что семья Доуманов была лишь пешками в руках более влиятельных игроков.

— И ты решила бежать?

— Да. В Акебалан, где была часть наследства Дарена. Думала, там мы будем в безопасности. Но и туда дотянулись их щупальца. Подставные обвинения, угрозы, попытки похищения. Я поняла, что бегство — не выход.