Книга Исключительное право Адель Фабер, страница 172 – Юлия Арниева

— А летом — здесь, — добавила я. — К тому времени мы построим собственный ипподром и сможем устроить настоящие скачки.

Планирование будущих встреч немного подняло настроение, но расставание все равно оставалось болезненным. После завтрака началась суета сборов. Горничные таскали чемоданы, Риган проверял исправность автомобилей, а мы бродили по дому, словно не зная, чем заняться. Каждая старалась запомнить последние мгновения нашего совместного пребывания.

Прощание вышло скомканным и каким-то очень грустным. Мы стояли под навесом у крыльца, кутаясь в плащи и стараясь перекричать шум дождя, но прощальные слова все равно тонули в этой серой пелене.

— Береги себя, — крепко обняла меня Делия, и я почувствовала, как ее голос дрожит от сдерживаемых слез. — И помни наш разговор о Ригане. Не позволяй страхам решать за тебя.

— И пиши нам! Обо всем! — подхватила Алекс, крепко сжимая мою руку крепко. — Особенно о том, как развиваются твои… личные дела.

— Будешь в Грейтауне, обязательно заезжай, — тихо добавила Кэтрин, и в ее обычно ироничных глазах я увидела неподдельную теплоту.

— Обещаю, — пообещала я, обнимая всех разом.

Мы снова пообещали друг другу встретиться через три месяца. Алекс заставила всех поклясться, что никто не будет отменять встречу под предлогом дел. Делия напомнила, что у нее в Ранье всегда найдется место для подруг. Кэтрин пообещала организовать самый роскошный прием в нашу честь.

Затем они уселись в свои автомобили, и я еще долго смотрела им вслед, пока две машины не скрылись за пеленой дождя.

Спустя пару минут Риган, который все это время тактично держался в стороне, подошел ко мне:

— Мадам, вам не стоит стоять под дождем. Простудитесь.

— Да, вы правы, — вздохнула я, но с места не двинулась. — Просто… трудно отпускать людей, которые стали дороги.

— Но вы встретитесь снова, — мягко сказал он. — Такая дружба не рвется от расстояния.

— Откуда вы знаете? — посмотрела я на него.

— По тому, как вы общались, — он слегка улыбнулся. — Редко видишь такое понимание между людьми. Это дорогого стоит.

Мы вместе вернулись в дом, и я почувствовала острую тишину. За эту неделю я привыкла к смеху подруг, к нашим ночным беседам у камина, к тому ощущению легкости и понимания, которое возникало между нами. Привыкла к утренним спорам о планах на день, к вечерним обсуждениям книг и мужчин, к бесконечным разговорам обо всем на свете.

Теперь же дом снова казался тихим и слишком большим. Даже Марта, хлопотавшая на кухне, делала это как-то особенно бесшумно, словно понимая мое настроение. Жак и Сэм, обычно носившиеся по коридорам с шумом табуна диких лошадей, сегодня передвигались на цыпочках.

В гостиной на столике все еще стояли четыре чашки от утреннего кофе. Я долго смотрела на них, не решаясь убрать — они были последней материальной связью с только что закончившимися счастливыми днями.

— Хотите, я прикажу убрать? — деликатно спросил Риган, заметив мой взгляд.

— Нет, — быстро ответила я. — Пусть пока остается. Завтра… завтра уберем.

А дождь так все и лил весь день, не прекращаясь ни на минуту. Я бесцельно бродила по дому, заглядывала в комнаты, где еще недавно жили подруги, перебирала книги в библиотеке. В спальне Алекс на подушке лежала забытая шпилька для волос. У Делии на туалетном столике осталась маленькая баночка крема. В комнате Кэтрин — носовой платок с вышитыми инициалами.