Книга Исключительное право Адель Фабер, страница 192 – Юлия Арниева

В эти тяжелые дни я увидела мадам Мелву с совершенно другой стороны — не как властную, иногда требовательную аристократку, привыкшую повелевать, а как обычную, слабую, уязвимую женщину, нуждающуюся в заботе и поддержке. И я с удивлением поняла, что за все эти годы, несмотря на все наши периодические разногласия и споры, я по-настоящему к ней привязалась. Мысль о том, что я могу ее потерять, была невыносимой.

Через долгую мучительную неделю кризис, наконец, миновал. Жар спал, дыхание стало ровнее, и мадам Мелва начала медленно поправляться. Однако болезнь сильно подорвала ее здоровье и силы. Она выглядела осунувшейся, постаревшей, движения стали медленными и осторожными.

— Дорогая Адель, — сказала она мне однажды утром, когда я приносила ей завтрак в постель, — доктор говорит, что мне необходимо поехать на лечебные воды. Для полного восстановления сил и здоровья. Но я… — она помолчала, и в ее голосе прозвучала непривычная для нее робость, — я не хочу ехать туда одна.

Она посмотрела на меня с надеждой, но в то же время словно боялась просить прямо.

— Конечно, я поеду с вами, — без малейших колебаний ответила я, даже не раздумывая над своим решением.

— Правда? — ее лицо просветлело от благодарности и облегчения. — Ты действительно согласна? Но ведь у тебя столько важных дел в поместье, особенно сейчас, после такого успеха на скачках.

— Дела могут подождать, — твердо сказала я, беря ее руку в свои. — Ваше здоровье и восстановление намного важнее любых коммерческих планов.

Мадам Мелва крепко сжала мою руку, и в ее всегда сдержанных глазах заблестели слезы искренней благодарности.

— Спасибо тебе, дорогая Адель. Я… я просто не знаю, что бы я без тебя делала. Ты давно стала мне дочерью.

Решение сопровождать мадам Мелву на воды далось мне на удивление легко и естественно. Но в глубине души я прекрасно понимала, что эта поездка будет нужна не только ей, но и мне самой. В последнее время мысли о Ригане буквально не давали мне покоя ни днем, ни ночью. Его постоянная трогательная забота обо мне, его внимательные, полные неизъяснимой нежности взгляды, его сдержанная, но такая очевидная привязанность — все это волновало и трогало меня гораздо сильнее, чем я хотела бы признаться даже самой себе.

Но одновременно сомнения, словно медленный яд, отравляли это зарождающееся чувство. Что он на самом деле за человек? Можно ли ему полностью доверять? Не является ли вся эта забота просто частью его обязанностей, возложенных на него когда-то принцем Александром? Или за всем этим стоят искренние чувства?

Предстоящая поездка на воды, вдали от родного поместья, вдали от Ригана и привычной обстановки, даст мне столь необходимую возможность разобраться в себе и своих чувствах. Понять окончательно, что именно я испытываю — простую благодарность за спасение и защиту, естественную симпатию к привлекательному и надежному мужчине или же нечто гораздо более глубокое и серьезное. Я должна была четко понять это, прежде чем решиться сделать следующий шаг в наших отношениях. Или же принять решение не делать его вовсе.

Сообщив Ригану о своем решении сопровождать мадам Мелву на лечение, я в глубине души ожидала увидеть на его всегда сдержанном лице хотя бы тень разочарования или сожаления. Но он воспринял эту новость с безупречной выдержкой, достойной настоящего дипломата.