Книга Исключительное право Адель Фабер, страница 54 – Юлия Арниева

Возвращаясь наверх, я размышляла обо всех открытиях, сделанных за день. Поместье оказалось богаче и интереснее, чем я предполагала изначально. Несмотря на запустение, в нём чувствовалась какая-то особая атмосфера, словно дом сам хотел возродиться, вернуть себе былую красоту и величие.

И я вдруг поняла, что действительно хочу этого — не просто привести дом в жилое состояние, но восстановить его полностью, сделать таким, каким он был в лучшие времена. С садом, где цветут розы, с плодородными полями, с конюшнями, полными породистых лошадей.

День быстро подошёл к концу. Солнце скрылось за горизонтом, окрасив небо на западе в нежные розовато-лиловые тона, а затем уступив место сумеркам. Пьер с сыновьями завершили работу на сегодня, заколотив разбитые окна на первом этаже и кое-как залатав крышу над северным крылом дома. Жак и Сэм, хоть и выказывали всем своим видом готовность трудиться до ночи, были отправлены по домам, чтобы их родные не беспокоились.

Наш раненый гость, Томас, за день приходил в себя всего дважды, и то ненадолго. Он был слаб и почти не говорил, лишь повторял, чтобы о его присутствии никто не знал.

— Это… опасно, — прошептал он во время последнего пробуждения, схватив меня за руку с неожиданной силой. — Если они узнают… где я…

— Кто «они»? — спросила я, но Томас уже снова погрузился в беспамятство, его рука безвольно соскользнула с моей.

Люси, сидевшая у его постели с невозмутимым видом, словно присутствие загадочного раненого в заброшенном поместье было самым обычным делом, покачала головой:

— Жар возвращается, госпожа. Нужно сделать новый отвар.

Я кивнула и отправилась на кухню, где Марта уже заваривала целебные травы, собранные Пьером в заросшем саду. Запах мяты, липы и ещё каких-то растений наполнял кухню, смешиваясь с ароматом тушёного мяса, которое кухарка готовила к ужину.

— Марта, — обратилась я к ней, присаживаясь на краешек массивного деревянного стола, — как вы думаете, кто он, этот Томас?

Кухарка, помешивая отвар в маленьком котелке, задумчиво поджала губы:

— Судя по манерам и речи, человек образованный, благородного происхождения. А вот что за беда его настигла — кто ж знает. Может, в карты проигрался и от кредиторов бежит. А может, за женщину какую чужую вступился, вот и порезали.

— Но почему он так боится, что кто-то узнает, где он? — я наблюдала, как Марта процеживает отвар через чистую тряпицу в глиняную миску.

— Мало ли, — философски заметила кухарка. — Может, враги его могущественные. В наших краях, конечно, тихо, но всякое бывает.

Лицо Марты выражало спокойную рассудительность, но в глазах промелькнуло что-то похожее на тревогу. Видимо, она тоже понимала, что приютить раненого незнакомца, прячущегося от кого-то, могло быть опасно, но открыто высказать сомнения не решалась.

— Ничего, как поправится немного, расскажет, — добавила она, ободряюще улыбнувшись. — А пока пусть отлежится. Добрые дела всегда воздаются сторицей, госпожа.

С этим трудно было поспорить. Я взяла миску с отваром и направилась в гостиную, где Люси уже сменила компрессы на лбу больного.

К вечеру небо затянуло тяжёлыми тучами, и вскоре зарядил дождь — сначала мелкий, почти незаметный, а затем всё более настойчивый. Капли барабанили по стёклам, стекали по крыше, собирались в лужицы на дорожках сада. Этот монотонный шум странным образом успокаивал, создавая внутри дома атмосферу уюта и защищённости, несмотря на его полуразрушенное состояние.