Книга Исключительное право Адель Фабер, страница 56 – Юлия Арниева

— Как он? — тихо спросила я, приближаясь к постели.

— Жар немного спал, — ответила Марта, не отрываясь от своего занятия. — Дышит ровнее. Думаю, к утру ему станет лучше.

Я кивнула, наблюдая за её уверенными, опытными движениями. Марта действительно знала, что делает — каждое её действие было продуманным и эффективным.

— Госпожа, — внезапно произнесла кухарка, поворачиваясь ко мне, — вы бы шли отдыхать. День был длинный, а завтра опять хлопот полон рот. Мы с Люси справимся, не беспокойтесь.

— Вы уверены? — я с сомнением посмотрела на них. — Я могу подежурить часть ночи.

— Даже и не думайте, — твёрдо сказала Марта. — Господский дом — дело господское, а за больным ходить — наша забота. Мы с Люси посменно подежурим, всё будет в порядке.

Видя её решительный настрой, я не стала спорить. Честно говоря, усталость давала о себе знать — веки тяжелели, а мысли начинали путаться.

— Что ж, благодарю вас, — кивнула я. — Но если что-то случится, сразу будите меня.

— Непременно, госпожа, — заверила Марта, хотя по её виду было понятно, что она скорее даст отрубить себе руку, чем потревожит мой сон по пустяку.

Я поднялась в выбранную для себя комнату на втором этаже — просторную, с высокими потолками и большим окном, выходящим на заросший, но всё ещё различимый в своих очертаниях сад. Эту комнату мы с Люси немного прибрали днём: смахнули пыль, вытряхнули старые шторы, сменили постельное бельё на чистое, которое я привезла с собой.

Из окна открывался потрясающий вид. Даже сквозь пелену дождя и в свете вечерних сумерек можно было различить общий контур сада с его извилистыми дорожками, беседками и фонтанами. В центре сада когда-то была роза ветров, выложенная из светлого камня, а теперь лишь смутное очертание на земле, поросшее мхом и травой. Но, приложив усилия, всё это можно было восстановить.

Усталость от длинного, эмоционально насыщенного дня давала о себе знать. Я переоделась в ночную рубашку, расчесала волосы и, задув свечу, забралась под одеяло. Постель пахла чистотой и какими-то травами, которые Марта, должно быть, положила между простыней и матрасом — возможно, лавандой или мятой. Этот аромат, смешиваясь с запахом дождя, проникающим через неплотно закрытое окно, действовал умиротворяюще.

Под мерный шум дождя я почти мгновенно погрузилась в глубокий сон без сновидений, в котором тело и разум, наконец, могли отдохнуть от всех треволнений последних дней.

Проснулась я от шума где-то внизу. Сначала мне показалось, что это продолжение сна, но звуки повторились: приглушённые голоса, звон упавшего металлического предмета, чей-то вскрик. Я резко села в постели, моментально проснувшись. За окном всё ещё было темно, дождь продолжал монотонно барабанить по крыше и стёклам.

Наспех накинув шаль на плечи, я схватила свечу, зажгла её и поспешила вниз. Звуки доносились из гостиной, где мы оставили раненого.

Распахнув дверь, я увидела необычную сцену: Томас, бледный как полотно, со всклокоченными волосами и диким взглядом, пытался подняться с постели, несмотря на свою рану. Марта, с решительным выражением лица, удерживала его за плечи, пытаясь уложить обратно.

— Господин, вам нельзя вставать! — настойчиво говорила она. — Рана откроется!

— Вы не понимаете, — хрипел Томас, пытаясь освободиться от её хватки. — Мне нужно уйти. Немедленно. Они… они могут прийти сюда.