Книга Исключительное право Адель Фабер, страница 93 – Юлия Арниева

Завтра приедут новые лошади, и начнется новый этап в жизни поместья. На следующей неделе приедут рабочие достраивать дополнительные денники. Столько планов, столько надежд…

Утро третьего дня после моего возвращения началось с громкого стука в дверь спальни.

— Мадам, — донесся слегка запыхавшийся голос Себастьяна, словно он бежал через весь дом, — прибыли! Лошади герцога Ламбера только что въехали во двор!

Я мгновенно проснулась, наскоро накинула халат поверх ночной рубашки и, сунув ноги в домашние туфли, поспешила к окну. Во дворе действительно стояла большая крытая повозка, запряженная четверкой крепких лошадей, а рядом с ней хлопотали несколько человек в ливреях герцога.

— Я сейчас оденусь и спущусь, — сказала я дворецкому, уже направляясь к гардеробу. — Передайте мастеру Жерому, что я буду через десять минут.

— Боюсь, он уже у конюшен, мадам, — ответил Себастьян. — Побежал туда, едва услышав стук копыт. Думаю, сейчас он счастливейший человек в округе.

Люси, разбуженная нашими голосами, тут же принялась помогать мне с утренним туалетом. Выбрав простое платье из плотной ткани — наиболее подходящее для конюшни — я заплела волосы в практичную косу и поспешила вниз.

Во дворе меня встретили конюхи герцога Ламбера — трое крепких молодых людей, явно знающих свое дело. Старший из них, рыжеволосый парень с веснушчатым лицом, почтительно снял шапку при моем появлении.

— Мадам Фабер? — спросил он с легким акцентом северных провинций. — Я Томас Грей, старший конюх его светлости. Привез ваших красавиц в целости и сохранности.

— Благодарю вас, — кивнула я. — Как они перенесли дорогу?

— Превосходно, мадам, — гордо ответил конюх. — Ехали спокойно, ели с аппетитом на всех остановках. Кобылы привыкли к переездам, вели себя как настоящие леди.

— Где сейчас лошади? — спросила я.

— Мастер Жером распорядился отвести их прямо в конюшню, — ответил Томас. — Сказал, что денники готовы и нужно дать им осмотреться на новом месте.

Мы тотчас направились к конюшням, и уже издалека я услышала голос мастера Жерома, он что-то ласково приговаривал, а лошади отвечали ему тихим ржанием. Войдя в просторное помещение, я увидела картину, которая сейчас же тронула мое сердце.

Старый коневод стоял посреди прохода между денниками, и все три кобылы тянулись к нему мордами, словно старые друзья. Он гладил каждую, что-то шептал им, а его лицо светилось такой радостью, что, казалось, он помолодел лет на двадцать.

— Ты моя красавица, — говорил он гнедой кобыле с белыми отметинами, почесывая ее за ухом. — Ты помнишь старого Жерома? Конечно, помнишь.

Затем он перешел к вороной, и та благосклонно позволила ему погладить свою шею.

— А ты, гордячка, еще красивее стала, — улыбался он. — Смотри, какие у тебя новые хоромы! Здесь тебе будет хорошо.

Но больше всего внимания и ласки досталось каштановой Иветте. Мастер Жером просто не мог оторваться от нее — гладил, тихонько разговаривал, проверял каждую ногу, каждую мышцу. Кобыла явно наслаждалась вниманием, прижимаясь к его рукам и негромко всхрапывая от удовольствия.

— Мой ангел, — шептал он ей, и в его голосе звучали такие нежные нотки, что я поняла — между этим человеком и лошадью существует особая связь. — Моя золотая девочка… Как же я ждал этого дня!

Заметив меня, мастер Жером обернулся, и его лицо просияло детской радостью.