Книга Глава семьи Пембертон, страница 109 – Юлия Арниева

— Да, но я видела Алексию, — рьяно воскликнула тётя, догадавшись, к чему я вела, — я навещала её, в пансионе тогда действительно случилась чахотка. Твоя мать была на последних месяцах беременности; родив тебя, она ослабла и подцепила эту заразу. Она выглядела ужасно, глаза ввалились, губы синие и не дышала… Элеонор очень любила свою дочь, после похорон почти месяц ни с кем не говорила, заперлась в своих покоях с Ларри. На тебя не могла смотреть и ни разу не взяла тебя на руки… прости.

— Ты знаешь имя отца Алексии? Кто он? — спросила, давно не питая иллюзий насчёт Элеонор, та всячески давала мне понять, что я не её дочь.

— Нет, она никогда его имя не упоминала. Элеонор была очень скрытной и необщительной. Я бы не стала ей помогать, меня попросил Майрон. Если бы я знала, чем это всё обернётся, никогда бы не пообещала брату хранить эту тайну.

— Почему сын мне ни слова не сказал? — проговорил дед, устало откидываясь на спинку дивана.

— Ты всегда обвинял его в мягкотелости и был недоволен, что он привёл в нашу семью Элеонор с нагулянным ей дитём, — с горькой усмешкой ответила миссис Джоан и, чуть помедлив, продолжила, — как бы ты отреагировал тогда, знай, что он назвал своей дочерью ещё одну приблуду… прости, Александра.

— Назвал дураком, — глухо пробормотал старик.

— Поэтому и не рассказал, — констатировала тётушка и, сдавив большими пальцами виски, едва слышно простонала, — я никому не расскажу об Александре, и я рада, что теперь о тайне её рождения знаете и вы… я так устала хранить этот секрет. Такой позор для семьи Пембертон.

— Хм… позор, — усмехнулся дед, тотчас сердито выкрикнув, — ты после случившегося с тобой совсем помешалась на приличиях, плевать я хотел на то, что о Пембертон говорят!

— Хью и Флойд, — пояснила тёте, лёгким пожатием руки успокаивая деда.

— Да, Хью и Флойд! Узнав об этом, они обязательно воспользуются этими сведениями. Им не просто будет доказать, но рисковать лучше не стоит, — зло процедил дед и, бросив суровый взгляд на поникшую миссис Джоан, грозно потребовал, — они не должны об этом узнать. Александра — истинная Пембертон, дочь моего сына Майрона и Элеонор.

— Если бы дело было только в них, — проговорила я, ощущая себя как выжатый лимон, — мадам Беатрис Уилсон особо выделила один пункт в своём завещании — незаконнорождённой наследство не получить. Будь Алексия жива, ей бы не удалось воспользоваться оставленными бабкой деньгами. Если в банке узнают о моём рождении, мне придётся вернуть выданную им сумму.

— Твой человек найдёт сынка директрисы? — обеспокоенно спросил дед и, опираясь на моё плечо, медленно поднялся с дивана.

— Да.

— Пусть поторопится, и надо отправить кого-нибудь в пансион. Тогда я не возражал, что Алексию похоронили в пансионе и не тащили чахотку в Окленд, сейчас сожалею об этом.

— Ты хочешь осквернить могилу⁈ — поражённо воскликнула миссис Джона, в страхе отпрянув от мистера Бакстера, — так нельзя.

— Я хочу убедиться, что в гробу есть тело, — рявкнул старик и шаркающей походкой двинулся к двери. Эта непростая беседа не пошла ему на пользу, дед устал и выглядел потерянным. Возможно, не стоило его приглашать на этот трудный разговор, но я не хотела обманывать единственного человека, который меня любил.

Я смутно помню, как добралась до своей комнаты, как разделась и легла в постель. Гнетущие мысли одолевали, воспоминания об Элеонор и её отношении к собственной внучке приводили в недоумение. Насколько можно быть такой циничной? Она не любила Алексию, в дочери она видела мужчину, которого воздвигла на пьедестал. Она глупо верила, что он до сих пор её ждёт, и не позволила себе стать счастливой с тем, кто действительно её любил.