Книга В объятии Зверя. Том 2, страница 48 – Зена Тирс

Рейван шёл впереди по тёмной промёрзшей галерее, освещённой факелами. Его плечи из-за меха плаща казались Маррей вдвое шире. Она любовалась его воинственной фигурой с дерзко болтающейся по спине косой и чувствовала, как внутри неё пели песнь терпкое вино и настоявшаяся страсть.

Остановившись у покоев, Рейван отворил тяжёлые, обитые железом деревянные двери. Летом они берегли прохладу, а зимой сохраняли тепло очага. Он пропустил Маррей вперёд и вошёл следом. Рейван желал обнять Владычицу на прощание, но пока решался сделать это, Маррей сама приблизилась и коснулась лицом его лица. Он встретил её губы и тронул их едва слышно. Ощутил запах её волос и понял, что не сможет уйти. Маррей положила руки ему на плечи. Рейван вздрогнул.

— Что с тобой? — Она отвела в стороны тяжёлый ворот плаща и увидела, что плечи Рейвана перекошены. — Что с твоей спиной?

— Я был ранен, — нехотя ответил он.

Маррей потянула его ближе к свету. Её пальцы справились с застёжками его одежды обычно, рутинно. Он почувствовал в её движениях немалый опыт и ощутил страх. Многих немощных она излечила, многим помогла, но он не желал от неё сочувствия, не хотел быть слабым перед ней.

— Я лишь взгляну, — успокоила она.

— Взгляни.

Маррей встала у Рейвана за спиной, прижала пальцы к позвоночнику, надавила на мышцы. Он желал её прикосновений — но не таких изучающих.

— Левая часть спины ослабла после рассечения, — сказала она. — Это был топор?

Рейван вздохнул.

— Нужно наложить стягивающую повязку, чтобы уменьшить нагрузку на правую часть. Тогда со временем должно выправиться.

Владычица говорила о том, что ему и без того было известно, и Рейван молчал, вслушиваясь в движения её пальцев.

Маррей прильнула к нему.

— Я тоже очень скучала по тебе, — прошептала она.

Рейван не пошевелился: боялся сделать что-то не так и спугнуть её.

— Ляг, я перевяжу тебя, — сказала она.

Рейван сел на постель. Маррей отправилась к столу, где лежали её лекарские принадлежности.

— Ты не похож на себя, выглядишь потерянным, — сказала она, обернувшись. — У риссов всё сложно?

Рейван с удивлением взглянул на Маррей. Она никогда не любила войн, остерегалась близости битв — и вдруг задала вопрос, на который не пожелала бы знать ответ. Он промолчал.

Рейван лёг и ощутил, как тело утонуло в мягкости постели. Гул усталости растворился на пушистых ворсинках одеял. Он глядел на Маррей, увлечённо готовившую материю для перевязки, и с упоением ждал, когда она прикоснётся к нему.

— Я ищу способ избавить тебя от Причастия, — сказала Владычица, сжав в ладони перевязь. — Завтра всё решится. Я уверена, что всё получится, и мы сможем быть вместе… Рейван? Слышишь?

Он не отозвался. Маррей повернулась и увидела, что кзорг заснул. Она неуверенно подошла и взобралась на постель.

За стенами цитадели царствовала самая долгая ночь в году. Плясала метель, и призраки носились верхом на снежных вихрях.

Маррей приблизила лицо к Рейвану и вдохнула его запах: хвои, яблок и хмельного мёда. Она положила ладонь ему на грудь, и перед глазами представился дом, который у них обязательно будет: светлый, тёплый, наполненный детскими криками. Она обняла Рейвана крепко, жадно.

«Как я хочу быть с тобой!»

Покой разлился в душе, Маррей закрыла глаза и, наконец, уснула.

Под утро Владычица продрогла. Сев на постели, она испуганно оглядела комнату. Рейвана не было, лишь бледный свет сочился из крохотного проёма окна, растворяя мрак.