Книга В объятии Зверя. Том 2, страница 68 – Зена Тирс

— Потерпи, сейчас помогу тебе, — сказала ему Владычица.

Воин перевёл на неё взгляд и оскалился.

— Боги уже ждут меня, — прохрипел он, распахнув взгляд.

Следом принесли и третьего раненого. Маррей с тревогой бросила взгляд ему в лицо и поймала себя на мысли, что боится увидеть среди окровавленных людей Рейвана.

«Хоть бы ты на своих ногах явился», — взмолилась она.

Маррей склонилась к воину, что был ранен в живот, но он уже не дышал.

— Где нож, Тирно⁈ — разозлилась Владычица, желая отогнать работой тяжёлые мысли.

На дворе раздался грохот мечей по щитам и гул голосов:

— Эйнар! Эйнар!

Грохот сотрясал стены, будто по земле шагал горный тролль. Маррей поняла, что Рейван вернулся в крепость победителем.

— Живой, — вздохнула она.

Нутро её задрожало от страха перед дальнейшей своей судьбой, но пальцы уверенно затянули узел повязки на культе Токи.

Все воины, что могли держаться на ногах, высыпали на двор приветствовать вождя. Маррей подала кружку стонущему от жажды воину с отрубленной стопой.

— Тьфу! Вода? — выругался он. — Дай мне мёда! Я хочу выпить за победу!

Тирно шаркающим шагом приблизился к Маррей.

— Там тело Владычицы… — проскрежетал он. — Иди распорядись, как её хоронить. Эйнар позвал тебя.

Они прошли сквозь зимний двор. Белизна, освещённая ярким солнцем, заколола глаза. Холодный ветер ударил в лицо. Маррей сощурилась и закусила губы от волнения перед встречей с Рейваном.

«Он убил Вигга? — терзалась она. — Не важно — он убил многих».

Рудокоп отворил двери, впустив Владычицу, и тут же покинул её. Дом был выстужен так, что даже в комнате изо рта разбегался пар. Мрак рассеивался лишь у щели окна, погружая остальную часть дома во тьму. Пахло кровью и смертью.

Маррей зажгла лампу. Тело Корды лежало на столе, завёрнутое в шкуры. Владычица приблизилась, сознавая, что ей придётся впервые подготовить к погребению близкого человека. Она прикоснулась к меху там, где угадывалась голова, и замерла, представив, как под покровом шкуры выглядит лицо Корды, застывшее в последней муке.

Что-то шевельнулось в темноте у стены. Маррей поняла, что она не одна. Подняв взор, уже привыкший к сумеречному свету, она увидела, что в углу стоит Рейван.

— Здравствуй, — произнесла Маррей после недолгого молчания и принялась снимать с Корды покров.

Посмотреть в лицо убитой жрицы было страшно, но ещё страшнее было бы поглядеть на Рейвана. Она сняла окровавленную шкуру и увидела Корду. Кожа её была серой и безжизненной, но лицо разгладилось и обрело выражение спокойствия.

Рейван хрипло вздохнул, и Маррей обернулась к нему. Взгляд её упал на его залитую кровью броню и взлохмаченную бороду, под которой висела гривна вождя. Глаза его блестели влагой в тусклом свете лампы. Лицо было черно от запёкшейся на нём крови.

Рейван перевёл растерянный взгляд с тела матери на Маррей, ища у неё утешения. Его пальцы шевельнулись в желании прикоснуться к ней, но он не решился.

Владычица не отозвалась на взгляд — отвернулась, желая скрыть выступившие слёзы.

— Она закрыла меня собой, — произнесла Маррей, отерев лицо тыльной стороной ладони.

— Угу, — глухо промычал Рейван и тяжело вздохнул. — Сделай что нужно, — сказал он. — Она была моей матерью.

— Я знаю. Я всё сделаю, — прошептала Владычица стиснутым горлом, уперевшись руками в стол.