Книга Невозможная хозяйка таверны «Драный кот», страница 152 – Йона Корппи

— Ты поразительно хорошо осведомлена о некоторых нюансах аристократических браков, — глаза Хокона опасно сузились, а пальцы на моих руках чуть сжались. — Присмотрела себе жениха из благородных?

Он явно пытался говорить небрежно, но что-то в его тоне, какая-то плохо скрытая… ревность?.. заставила меня вздрогнуть. Возможно, не стоило подначивать раненого заклинателя. От его потемневшего взгляда стало не по себе.

— Угу, — исключительно из упрямства согласно кивнула. — Столько претендентов — голова кругом, — ворчливо договорила и попыталась освободиться из настойчивого захвата.

Не рассказывать же наглому аристократу, как однажды я наткнулась на целительский трактат в библиотеке и зачиталась главой про особенности лечения благородных. Тогда меня немало позабавили строгие предписания о недопустимости даже малейших шрамов у высшей знати. Кто же знал, что эти знания всплывут в такой неловкий момент? Хокон, кажется, шутки о толпе женихов не оценил. В его глазах промелькнуло что-то тёмное, хищное.

— Так дашь осмотреть раны? — спросила, пытаясь вернуться к более безопасной теме. — Чем дольше яд искажает потоки силы, тем сложнее будет исцеление.

— Только при одном условии, — склонился ко мне заклинатель.

Его бархатистый голос прозвучал с привычной насмешкой, но за ней слышалось нечто иное. Древнее, опасное — словно его истинная сущность на мгновение проступила сквозь знакомую маску наглого аристократа. В этой интонации не было ничего игривого — только едва сдерживаемая сила, от которой по спине пробежал холодок. Словно на мгновение проглянул хищник.

Холодная от дождя ладонь Хокона коснулась разгорячённой шеи, и мой взгляд невольно скользнул к его губам. Великая Фрейя — обманщица…

* * *

— Если и меня внесёшь в список претендентов, — слова прозвучали как шутка, но это был ультиматум.

Не дожидаясь ответа, заклинатель одним плавным движением скинул промокшую рубашку, и в этот момент я поняла, что сама загнала себя в очень-очень опасную ситуацию. Хокон был… совершенен. И он это, ётуны подери, прекрасно знал! Каждая линия его тела словно была высечена искусным мастером: широкие плечи, рельефная грудь, узкая талия. Я нервно сглотнула и заставила себя поднять взгляд к его лицу. В льдисто-серых глазах плясало тёмное пламя, а на идеальных губах играла хитрая улыбка. Хокон явно наслаждался моей реакцией.

А потом его настроение неуловимо изменилось. Тот самый заклинатель, который только что говорил со мной как хищник со своей добычей, вдруг начал опускаться на колени. В этом действии была древняя торжественность, словно он совершал священный ритуал. Хокон принял безупречно прямую позу, и его осанка выражала не покорность, а величественное смирение. Так преклоняются перед императором или во время особых церемоний, когда даётся нерушимая клятва.

Сердце пропустило удар от внезапного осознания. Этот жест… В нём читалось нечто большее, чем простое подчинение. В нём была древняя значимость, почти священная торжественность. Так не делают по прихоти или из снисхождения. Так опускаются на колени, когда… Нет-нет, это невозможно. Он же наследник древнего рода, сильнейший заклинатель империи. Он не может…

Хокон смотрел на меня снизу вверх, и его глаза потемнели почти до черноты, как грозовое небо над нами. В них плескалась такая опасная смесь эмоций, что я невольно сделала крошечный шаг назад. Затаённая нежность сплеталась с первобытным голодом, а за всем этим пряталось что-то настолько глубокое и искреннее, что становилось страшно. В его взгляде читалось безмолвное обещание, абсолютная уверенность в сделанном выборе, от которой перехватывало дыхание. Своим жестом Хокон заявлял права, намного более серьёзные, чем простое место в несуществующем списке претендентов.