Книга Праздничное похищение, страница 14 – Ив Лангле

— Схватите и его тоже, — приказал агент Фарли.

— Я бы не советовал этого делать, — ответил Вил/Джон тихим голосом, который никак не вязался с добродушным выражением его лица.

— А теперь послушайте, вы впустите нас, чтобы мы могли обыскать помещение.

— Но нам нечего скрывать, — Вил практически промурлыкал эти слова.

— Мы сами примем решение по этому поводу. Отойдите в сторону. Нам нужно…

— Уходите и доложите своему начальству, что вы не нашли ничего подозрительного. — И снова слова лились из Вил шелковистым потоком, от которого ее бросало в дрожь.

— Мы не нашли ничего подозрительного, — до жути монотонно повторили шестеро мужчин, стоявших на крыльце.

— Вы осмотрели помещение, допросили его обитательницу и убедились, что она ничего не скрывает.

— Ничего не скрывает, — передразнили они.

— Уходите сейчас же.

Словно сговорившись, мужчины развернулись на каблуках и зашагали обратно к своим грузовикам. Через несколько мгновений они развернулись, и все, что она могла разглядеть, были их задние фары вдалеке.

Они уехали?

Именно так.

Невозможно.

— Срань господня. Что, черт возьми, ты с ними сделал?

— Я с ними поговорил.

— Это было больше, чем просто поговорил. Похоже, ты их загипнотизировал.

— Возможно. Но это ненадолго. — С этим зловещим заявлением Вил отпустил ее и скрылся в своем доме.

Уставившись на опустевшую подъездную дорожку, Джилли воспользовалась моментом, чтобы успокоиться.

Она попыталась сосчитать.

Боже мой, федералы были здесь. Но Вил позаботился о них.

Ногти впились в ладони.

Он воздействовал на умы правительственных агентов. Это плохо. Так плохо.

Раздражение нарастало. Напоминания себе о том, что гневом ничего не добьешься, не помогали, особенно с тех пор, как ее вырастила бабушка. Стоит ли удивляться, что она не смогла сдержать взрыв?

Глава 4

Правило коллекционера номер два: «Не позволяй ничему, особенно морали, вставать на пути у тебя и твоих сокровищ».

— Что, черт возьми, ты имеешь в виду, когда говоришь, что это временно?

Человеческая женщина не то, чтобы кричала на него, но ее тон не был покорным или мягким. И выражение лица было отнюдь не радостным.

— Ментальная манипуляция — это всего лишь краткосрочный инструмент. В конце концов, те, у кого есть хоть какой-то интеллект, поймут, что ими манипулируют, и отменят команды.

— Так это значит, что эти чуваки поймут, что ты надул их, и вернутся.

— Возможно, но к тому времени я буду уже далеко отсюда.

— Ну что ж, спасибо тебе. А как насчет меня?

— А как насчет тебя?

— Ты действительно такой эгоцентричный? Это здорово, что ты можешь уйти, или, лучше сказать, улететь на своей летающей тарелке, но мне все равно придется жить здесь. Я бы предпочла сделать это в своем доме, а не за решеткой.

— Они посадят тебя, женщину, за что? Просто за то, что ты здесь?

— За то, что была соучастником того, что ты с ними сделал. За то, что солгала о том, что ты вообще был здесь. За все.

Он скорчил гримасу отвращения.

— Варвары. В тюрьму сажают только женщин-преступниц, совершивших по-настоящему ужасные поступки. Соотношение мужчин и женщин в галактике слишком велико, чтобы мы могли как-либо их наказывать.

— Ну, на Земле, если ты совершаешь преступление, ты получаешь срок, и им все равно, размахиваешь ты членом или нет. Черт. — Она отвернулась от Вила и принялась расхаживать перед ярко украшенным деревом, которое, к его изумлению, стояло не в обычном горшке с землей, а было срезано!