Книга Лев и Сокол, страница 25 – Ив Лангле

— Да уж. Как я же хочу, чтобы все это наконец прекратилось.

Машина вильнула, когда Кларисса повернула голову, чтобы бросить на него шокированный взгляд.

— Ты имеешь в виду, что такое случалось раньше?

— Чаще, чем я хотел бы признать.

В зеркале заднего вида он увидел, как она прикусила нижнюю губу, изо всех сил удерживаясь от вопроса. Оказалось, что у них было больше общего, чем предполагалось изначально, потому что, как и кошка, Кларисса проиграла битву с любопытством.

— Я, наверное, не хочу спрашивать об этом, но почему?

— Не могло бы это подождать, пока ты не развяжешь мне руки и не выпустишь меня с заднего сиденья? Тут не очень удобно. — Задние сиденья A4 были созданы для сумочек и людей невысокого роста, а не для львов ростом шесть с лишним футов. — И кстати, почему я связан?

— Я не была уверена, какого настроения ожидать, когда ты проснешься. Я приняла меры предосторожности. Предпочитаю держать ухо востро, спасибо.

— Я думал, ты меня не боишься.

— Нет, но даже у самых нежных котят есть когти, и мне нравятся мои волосы такой длины.

— Я предпочитаю ограничивать свои царапания спальней и быть причиной, а не источником.

— Слишком много информации. И я думаю, учитывая, что ты снова флиртуешь, это отвечает на вопрос о том, как ты себя чувствуешь.

— На самом деле, если не считать небольшой головной боли, я чувствую себя довольно хорошо. Мне нужна была сиеста.

— Теперь ты заставляешь меня жалеть, что я не оставила тебя на земле.

— Прости, я забыл поблагодарить тебя за то, что ты спасла меня и уложила спать? Или это ты должна поблагодарить меня, потому что, если бы меня здесь не было, это означало бы, что ты крадешь мою машину?

Кларисса фыркнула.

— Только ты, Сильвестр, мог назвать сотрясение мозга сном.

— Меня зовут Нолан, сорокопут.

— Я — сокол.

— Упс. Я упоминал, что у меня тоже плохо с именами? — Он одарил ее добродушной улыбкой, когда она нахмурилась. В эту игру могли играть двое. — Итак, куда мы направляемся?

— Место преступления.

— Ах да. Бедняжка Агнес. — Его удовольствие от ее замешательства испарилось при этом напоминании.

— Ты знал ее?

— Да. Прекрасная женщина. Мне будет ее не хватать. Но я должен спросить, почему мы едем вместе? Разве у тебя не было мотоцикла? Только не говори мне, что ты оставила его там.

— Не совсем так. Кажется, я временно осталась без байка.

Нолан рассмеялся.

— Ты ходила в «Голодную телочку», да?

— Откуда все знают?

— Оттуда, что она печально известна тем, что выглядят как байкерская забегаловка.

— Может быть, потому, что на парковке там куча байков.

— Ах, но это байки членов клуба. А ты не член клуба.

— Ладно, мне преподали урок.

— Не волнуйся. Я верну тебе байк.

— И как именно вы это сделаете, док? Как-то не могу представить вас лицом к лицу с бандой мотоциклистов.

— У меня есть свои источники, — загадочно ответил он. — А теперь, ты не против остановиться на минутку и развязать мне руки?

— Остановиться? Я немного тороплюсь, и мы почти на месте.

Злая птица. Она хотела, чтобы он появился на месте преступления со связанными руками. Неприемлемо. Нолан не переживет, особенно если это увидит Мейсон. У проклятого медведя была манера появляться в самые неловкие моменты, а потом никогда никому не позволять забыть об этом. А еще он обожает фотографировать.

Присмотревшись к узлу, Нолан решил, что разгрызать его слишком долго, и поэтому, пожав плечами, согнулся, потянул и разорвал шелковый галстук, стараясь не думать о том, во сколько обошлась эта проклятая штука. Освободив руки, он поднялся и развалился на заднем сиденье, изображая беззаботность — выражение, которое, судя по хмурому взгляду в зеркале заднего вида, сводило с ума его водителя-птицу.