Книга Там, где нас нет, страница 1005 – Альвин Де Лорени

А я сидел в кабинете начальника SS, в его кресле и листал оперативное дело на самого себя. Агентурные сообщения из Хоэншвангау, Лирнесса, Андернахта (о как!), посольства Тилории, акты обследования, отчёты наружного наблюдения (оказывается за мной хвост ходил! недолго, но ходил) и крейсовых безопасников, рапорты оперативных сотрудников, опрашивавших жителей Лирнесса, сводки по состоянию дел в Тилории и Лирнессе, имеющие отношение ко мне (или SS почему-то решила, что они имеют отношение ко мне), запросы в экономическое управление SS и ответы оттуда по поводу утащенного мной у пиратов золота. Кстати, SS опасается того, что я вдруг решу выкинуть его на рынок. Я-то в любом случае так поступать не планировал и не планирую, но… Описание, психологические портреты и рисунки всех моих, вплоть до ребёнка, родившегося у Эльфи сравнительно недавно. Справки, экспертные заключения по мне, медицинские в том числе (целитель из Чёрного крейса поделился). Отпечатки пальцев (Тут додумались до дактилоскопии!). Аналитические обзоры моих лекций у стихийников, артефакторов и целителей. При этом, особый акцент сделан на мои высказывания о Силе, об обучении в Схоле, о необходимости думать, понимать и анализировать (особо было отчёркнуто красным карандашом). Копия протокола моего разговора с главой Совета города и копии протоколов встреч с ректором Схолы. Тоже интересно, как-то на одной из встреч с ректором я заявил, что если меня не хотят видеть в Лирнессе, то я готов отбыть из города в течение 3–4 дней, так вот, на листе протокола встречи стоит пометка — «нежелательно». Видимо, в самой SS есть несколько центров силы и они имеют разные точки зрения на моё существование и в городе и вообще в этой жизни. Планы оперативной разработки, в том числе и решение о ликвидации, подписанное лично начальником. В приклеенный к папке с внутренней сторòны конверт вложены мои рисованные портреты, в том числе и сделанные на балах Совета города. С истинно немецкой педантичностью прошнуровано, прòнумеровано и внесено в опись сто тридцать пять листов. И почему ж ты решил, что я опасен для города? А? Или перестраховываешься? Надо побеседовать с ним. Вдумчиво.

Майн с трудом поднял затёкшую голову, так и висевшую набок. Покрасневшими глазами разглядел, как в комнате появилось его собственное кресло. В кресле сидело чудовище с бокалом вина в руке. Чувствительный нос альфы почувствовал божественный аромат вина из его личного погребка. Того самого вина тилорийских виноградников. Цена его сейчас доходила до двадцати (!) талеров за бутылку. И неизвестно, что больше — толи появление перед ним ненавистного оме, толи факт разорения его винного погреба, заставили его, ощерившись, зашипеть сквозь зубы от боли (непроизвольно он колыхнулся в верёвках) и злобы.

Да. Вино хорошее. Я бы даже сказал — великолепное! Именно то самое, которое пил Шиарре, в бытность мою в замке. Больше его нет. И никогда не будет. У меня сохранились три бутылки из тех пяти, утащенных нами с Эльфи из замка. Бережно хранятся в подвале. В темноте и прохладе. На боку, чтобы пробка всегда была влажной. А тут! Около тридцати бутылок! Точнее — двадцать восемь.

Моё!

Бутылки, само собой, были перемещены ко мне. В мой подвал. А одну я вскрыл. Как раз такую, как мы пили в доме с Хени и Дибо. Но мне пришла в голову мысль, что надо бы где-нибудь высоко в горах, «не в нашем районе», устроить схрòн. И в случае чего перекинуть в него всё ценное из дома. А деньги, так вообще, только там и хранить, раз уж про них стало известно в городе. От соблазнов подальше.