Книга Там, где нас нет, страница 124 – Альвин Де Лорени

— «Нет, Макс, нет! Не надо! Вы мне нужны, я не могу без вас…», — произнёс Ульрих, каким-то образом уместив в одну фразу и восклицания на грани истерики и тихую просьбу.

Не ответив, я полностью вышел из подсознания. Уходившие столбом светящиеся точки пробили в густых осенних облаках дыру и ласковые лучи Эллы, наполняя меня бодростью, упали мне на лицо. А у нас, оказывается, день.

Веник снова завозился во сне, возвращая меня на землю. Так, срочно ищем дорогу, любая дорога рано или поздно приведёт к людям, а люди… это люди.

Воспользовавшись телеметрией, я с удовольствием узнал, что её радиус вырос как бы не втрое. Крупной живности вокруг не было и, переключившись на энергетическое зрение, чтобы не разбить лоб о стоящие деревья, я двинулся вперёд, потянув Эльфи за собой. Куда идти? Тот, кто не знает, куда ему идти, никогда не заблудится.

Пройдя несколько шагов, понял, что энергетическое зрение дальностью обнаружения не обладает. Максимум 100 шагов — я проверил. Заметив особо толстое живое дерево, за которым я уже ничего не видел, я бодро пошагал к нему, обходя стоящие деревья и считая шаги. Дойдя вместе с поспешавшим за мной Эльфи, я задумался. Как увеличить дальность своего видения? Ну вот, я смотрю во все сторòны сразу — так устроено это зрение, и, может быть, по этому не могу видеть дальше? А если смотреть узким лучом? А вообще, так можно? Или попробовать выпускать сильный короткий сигнал? Я же принимаю информацию о наличии энергии, а не испускаю сигнал, как это делает радар.

А что если попробовать принимать информацию о наличии энергии (т. е. энергетическое зрение) узкой полосой, может быть, тогда удастся увидеть дальше, чем вижу сейчас?

Как я не бился, узкую полосу энергетического зрения сделать не удалось. По этой причине видеть энергию живых существ дальше, чем на сто шагов я не мог.

Веник, висевший у меня на груди, снова завозился, закряхтел и начал скрипеть (таким мне показался плач новорождённого). Окинув его своим новым взором, я понял, что он испытывает дискомфорт — внешняя его оболочка в промежности и у ягодиц пожелтела и эта желтизна поступает в голову.

Этого ещё не хватало! Сколько времени прошло с кормления его Листерином? Больше двух часов — это точно. Младенец так долго держался только благодаря тому, что слился с моей аурой и поглощал из неё энергию. А благодаря нормальному фону Силы я этого не чувствовал.

Что делать-то? Сидевший слева от меня Эльфи, тоже начал возиться и вздыхать. Глянув на него, я увидел тот же желтоватый оттенок — оттенок дискомфорта, поднимавшийся из его промежности к голове.

Поглаживая ребёнка правой, забинтованной особенно плотно рукой, по спинке, я поднялся и дёрнув за связывавший нас шнур, поднял Эльфи.

Распахнув полы его плаща и пошарив под его курткой, я добрался до завязок штанов омеги. Нащупав искомое, спустил с него штаны и, отойдя в сторòну, отвел край трусов (все таки стринги одел, стервец!) и скомандовал:

— Писай!

Звук струи, ударившей в палые листья, достиг моего слуха. Н-да… а ведь это ерунда по сравнению с другой проблемой. Ему, ведь, и задницу подтирать надо будет. Эльфи закончил мочиться, я расправил крохотную тряпочку, заменявшую ему трусы, и натянул штаны, затянув завязки. Оправил куртку омеги и запахнув плащ снова усадил рядом с собой.