Книга Там, где нас нет, страница 2 – Альвин Де Лорени

Теперь посмотрим, что происходит на правой руке. Стараясь не задеть торчащие из левой ладони пальцы, основанием ладони точно также осторожно провожу по правому плечу, под ладонью чувствуется, что кожа повреждена, но свежей раны нет, зарубцевалась. Веду ладонью по руке к предплечью, вдоль чувствующегося шрама, хм, какой-то витой шрам.

И кончается возле запястья. Но плечо, локоть и кисть гнутся без боли, значит, суставы целы.

Ощупываю основанием ладони кисть правой руки, касаюсь пястных суставов — не больно. Уже хорошо.

Пальцы в наличии, чувствительности не утратили, но разогнуть не могу — скрючены. Попытка пошевелить ими вызывает боль. Судя по всему тоже сломаны.

Так. Теперь надо вставать, хотя бы на четвереньки. Нужно добраться до воды.

Основаниями ладоней ощупываю голову выше бровей, темя, виски — на голове куча, просто куча волос, и, волосы длинные. Слиплись, сбились — не распутать. Не с моими руками — это точно.

Прикасаюсь к груди и задеваю свежий шрам на левой грудной мышце, под ладонью стало мокро. От резкой боли отдёргиваю руку — ох, моя задница тут же напомнила о себе…

Боль на груди тупая, саднящая — значит, уже подсыхает.

Ладно, двигаемся дальше. Осторожно провожу по рёбрам — не сломаны ли? Вроде нет. Диафрагма, бока, живот — едва прикасаясь, боясь снова что-нибудь повредить, провожу основаниями ладоней. Фух, вроде всё цело. Рёбра можно пересчитать все — Освенцим! (Откуда такое странное слово?).

Живот смог ощупать только до пупка, ниже никак.

Живот горячий, твёрдый. Нажимаешь выше пупка — боли вроде нет.

А ниже пупка — бардак. Ощупал тазовые кости с боков, целы — переломов нет. Торчат как из велосипеда. (Это ещё что?).

Между ног руку засунуть не могу — надо развести бёдра, но резкая боль в промежности (проклятый дракон!) не даёт пошевелить ногами. Только и смог провести ладонями до середины бёдер как с наружной, так и с внутренней сторòны.

Что можно сказать? Ноги целы, по крайней мере, бёдра. Чувствительность сохранена, значит, позвоночник не повреждён.

Ладно, будем вставать. Ведь движение — это жизнь? Правда же?

Ну-ка! «Ойся, ты ойся, ты меня не бойся, я тебя не трòну, ты не беспокойся».

Боль. Боль. БОЛЬ!!!

Боль. Боль. Снова боль.

Как же хреново. Дышим, дышим, дышим.

Решил вставать в правую сторòну. Свёл ноги вместе. Повернул плечи вправо. Ноги тоже повёл вправо, положил их на пол. Теперь надо подвести правый локоть под грудь и поднять переднюю часть тела и опереть её на локоть. И всё это при самом внимательном участии моего дракона боли. Дышим, дышим, дышим, но не тужиться.

«Майор Амбалян медленно проворачивал раскалённую кочергу».

Сука этот майор Амбалян! Ох, как больно!

Слёзы потекли из моего правого глаза. Нос забился соплями, рот ощерился, подсохшие было губы, опять лопнули.

… Ых, ы-ых. Ш-Шш…

Дракон выполз из своего убежища (где оно у него там?) встал на задние лапы и его голова превратилась в раскалённый прут, который начал медленно вращаться в моём многострадальном анусе.

Подтягиваю ноги ближе к животу. Дышим, дышим, дышим. Дальше надо делать без раскачки, иначе не выдержу.

Поднимаю зад, опираюсь на левый локоть и на колени. ВСЁ. Сил терпеть эту боль уже нет. Ы-ы-ы-ы!!!. Горло перехватил спазм. Могу только дышать. Дышим, дышим, дышим.

По ногам потекло. Мочевой пузырь будто схватили рукой и давили на него, давили как на спринцовку. Острая режущая боль прохватила меня до затылка, жжение в мочеиспускательном канале в дополнение в кочерге майора Амбаляна не давало мне возможности вдохнуть. Остановиться я тоже не мог.