Онлайн книга «Там, где нас нет»
|
Ухоо гнал зверя, периодически подгоняя его транслируемым страхом. Обезумевший кабан, высигивая из сугробов, мчался на меня, а я ждал удара. А может зря… грызла мыслишка, снесёт и не заметит. С обезьяном на охоту пошёл, самка-самец, бля. Кабан приближался и я наклонился ниже к земле, готовясь встретить его. Удар…, щит, чуть дрогнув от мощного толчка, полыхнул синим светом, принимая на себя энергию удара и рассеивая её в сторòны. Ожидание не оправдалось. Энергия удара почти полностью поглотилась щитом. Кабан, налетевший на щит, остановился и оглушённо потряхивал головой. Сейчас очнётся и рванёт в сторòну, только его и видели… отведя щит в сторòну я, что есть силы махнул мечом. Сияющий голубоватый луч, не встретив сопротивления, сверкнул, разваливая мощную шею зверя и отделяя клинообразную голову от тела. Полувзвизг-полухрип вырвался из кабана и он завалился на бок отчаянно дёргая ногами. Дымящаяся кровь выплёскивалась на снег и булькала в хрипящей трахее. Последние слабеющие рывки ног и зверь затих. Радостный Ухоо, волоча за собой дарёный окорок и проваливаясь в снег по пояс, по следу кабана пробрался ко мне. «Самка-самец сильный. Мяса много», — транслировал он мне, — «Ешь!», — указал он на меня пальцем. Я отрицательно покачал головой: — «Тебе» Ухоо наклонился к обрубку шеи кабана и пока кровь ещё не остыла, начал глотать её, облизывая губы и причмокивая от удовольствия. * * * Ши давно одна. Ушла от матери. Отец перестал быть — оступился на каменной осыпи и упал в пропасть. Жизнь в горах опасна. Ши с матерью жили вместе. В горах много пещер, есть где жить. Потом мать нашёл могучий самец и они стали жить с ним. А Ши ушла. Нет, самец не гнал её. Просто так надо. Взрослая самка живёт одна. Как выросла, так и одна. Будет и у неё самец. Было лето, настала осень, пошли дожди. Ши не голодала. Нет. Мать хорошо её научила. Она ела ягоды. Искала грибы. Ловила птиц. Выкапывала корешки. Пару раз попался и заяц. Еды хватало. Выпал снег. Ловить добычу стало сложнее. Но Ши знала, что тетерева часто ночуют под снегом. Знала как их взять. Волки не тревожили могучую обезьяну (или уже человека?) Ши умела их отгонять. Они её боялись. Иногда ей приходилось отбирать у них добычу — это лес. Зима шла. Но вот с ней что-то случилось. Чёрные соски на крупной, торчавшей вперёд груди, почему-то набухли и стали очень чувствительными. Живот иногда вздувался и становился твёрдым, а потом опять был нормальным. Малые губы влагалища набухли и между них теперь всегда было мокро. Клитор резко увеличился, торчал вперёд и часто мешал спать — Ши иногда задевала его во сне. А утро не обходилось без того, чтобы не тереть его, отчего Ши тряслась и подвывала от резкого как острый сук, удовольствия. Обострился нюх. Ши теперь чувствовала запахи за много-много шагов. Так раньше не было. А ещё она мочилась. Понемногу. Часто. Везде. Какая-то сила гнала её кругами дальше и дальше от облюбованной пещеры. И везде она мочилась. Моча приобрела резкий запах и сменила цвет. Ши видела… Самец… Ей нужен самец. Большой. Сильный. Добрый. Он будет добрый. Других не бывает. Самцы и самки обладающие телепатией и умеющие отводить глаза не бывают другими. Отец был такой. Приносил ей ягоды, и пока она ела, гладил по лицу, перебирал волосы. Она тоже перебирала ему шерсть на спине. Он любил Ши. Ши любила его. Когда он упал вниз, она долго его ждала. А он не шёл… Ох-х… Ей нужен самец… Где же он… самец этот? |