Онлайн книга «Там, где нас нет»
|
Схватив тварь за загривок я безжалостно потянул её на себя (мне он по любому не грозит — обосноваться не на чем). Она попыталась зарыться глубже, завертелась, влажная вонючая кожа начала выскальзывать из моих виртуальных рук. Лицо Адельки исказилось от боли… Я остановился… Ребёнка жалко… Но, вспомнив, как пластал разных тут, решил действовать до конца — Адельку надо избавить от такого поганого подселенца. Мысленно сформировал гигантские щипцы, ухватил ими тварь и, поворачивая по часовой стрелке, потянул на себя. Царапая кожу омеги, тварь засучила когтистыми лапами и попыталась заглубиться в живот Адельки. Тот начал корчиться от боли. Терпи, хороший мой, терпи… Сейчас всё кончится… вот уже… пош-шла, пошла паскуда. Повернув щипцы сильнее, я почувствовал, как что-то внутри твари хрустнуло, она забилась сильнее и растягивая кровавую слюну зубастая пасть показалась на поверхностью живота… Есть! Готово! Отшвырнув мерзкое существо я представил, как давлю его ногой и тварь, брызнув ещё сильнее завонявшими (хотя куда уж больше-то!) внутренностями, расплющилась. Рана на лобке Адельки не кровила — да и трудно течь виртуальной крови, тем более, когда непосредственные участники сего действа категорически не желают этого — хозяин сознания и я — его бесцеремонный гость. Я махнул рукой, представляя как шью рану. Края кожи сошлись, но гладкой она почему-то так и не стала — уродливый шрам остался. Херург, блин! Именно хèрург! От слова хер… Оглядевшись, я по давно сложившейся программе действий вызывал из собственного сознания том русского языка и аккуратно примостил его между кучек листков памяти Адельки. Из окружающей мглы навытягивал ассоциативных связей, отпутал ими фундаментальную книгу (интересно — том русского языка в каждом из посещённых мной сознаний выглядит по разному). Ну всё! Моя работа окончена. А рана на лобке омеги… Что ж… видимо, так его сознание интерпретирует перенесённое и не до конца вылеченное заболевание. Не боись, Аделька, мы тебя вылечим… Всё будет путём. Всё. Растормошив пригревшегося на моих коленях мальчишку, я попробовал заговорить с ним по-русски: — Ну как? — С-с-што, оме? — ответил он мне тоже по-русски. Ничего, приживётся. — Всё, Аделька, теперь ты можешь говорить с Сиджи и Ютом и никто вас не поймёт, — разъяснил я, осторожно дотрагиваясь пальцем до носика омеги, — Понял? — Д-да, оме, понял. Ну вот — дело сделано. Теперь можно спокойно материться и меня поймут так, как нужно. Х-хе… Шучу… * * * А весна всё шире и шире разворачивалась, вступала в свои права. И вот уже под лёгким тёплым ветерком стал слышен шелест листьев. Тени, перебегавшие по прошлогодним палым листьям стали совсем густыми. А в нашем зимовье, столь доблестно укрывшим нас от суровой местной зимы заныли, застонали комары — гнусное порождение гнилостного дыхания болотных демонов. Мучили они нас ужасно, а Венику доставалось больше всех — сладкая кровь младенца привлекала тварей. Я смотался в город, проверил наши заказы, навестил теперь уже оме Сиджи и оме Юта с Аделькой и с трудом разыскал на заметно поскудневшем весеннем базаре отрез кисеи на дверь — в доме становилось слишком тепло и днём её приходилось открывать настежь. А потом мне пришла в голову мысль — ведь и дальше в лесу будет полно комаров, а пойдём прямо через их логово. Значит, кисеи надо взять больше. Я выкупил весь невеликий рулон почти не торгуясь. |