Онлайн книга «Там, где нас нет»
|
Дитрич оторвал взгляд от моих глаз, посмотрел на дело «рук» своих и, пламенея краской стыда, выдавил ломающимся голоском: — П… прости-те, Господин мой! Простите меня! И вдруг ещё одна, последняя порция спермы ленивой каплей растеклась по поперечным морщинкам кожи моего подтянутого живота. — Господин мой! — взвизгнул Дитрич, — Я… я-я не хотел! Оно… само… — Само…, - выдохнул обессилевший от оргазма омега, снова подняв на меня глаза, покрытые колеблющимся стеклом слёз. Дитрич поник, осознавая свою неискупимую вину, а я, придерживая и обнимая его руками, телекинезом сдёрнул с роскошной, прямо таки купеческой подушки, наволочку, протёр свой живот и чуть обнажив крохотную головку, осторожно промокнул мягкой тканью уретру похулиганившего члена омеги. (Вот и докатился, Саня, уже члены вытираешь!). Нетерпеливо оттолкнув от себя тянущегося к другому соску альфу, Джис что есть силы зажал его член влагалищем и начал резко быстро двигаться на коленях Хайнца. Затем мышцы омеги расслабились и здоровенный член свободно начал ходить внутри оме, столь неожиданно возжаждавшего любви капрала городской стражи. Хайнц охнул, дёрнулся, сбивая ритм скакавшего на нём омеги, опустил голову, пытаясь дотянуться до желанного тела. Семя бурным потоком брызнуло внутрь Джиса, а тот, поёрзав попкой на члене альфы и выдоив могучее орудие до конца, встал и, несильно хлопнув Шиллера по лбу, произнёс со смешком: — Спи, мальчик… Последнее, что увидел Хайнц, — то как Джис, провокационно оттопыривая круглую попку, нагнулся, уцепил пальчиком свою серебристую шубку за петельку на воротнике и медленно, рисуясь, пошёл из комнаты, ставя ноги крест-на-крест, прижимая локти к бокам и волоча драгоценную одёжку по полу… Вот остановился, не оборачиваясь, резко согнул в колене ногу, показав красную подошву невиданных никем в Майнау туфель… А вот теперь всё! Есть у меня подарок для Дитрича! Слышишь, Улька! Есть нам с тобой, что ему подарить. Шарик тёплой живой спермы, окружённый телекинетическими полями, был мгновенно телепортирован в спальню и висел сейчас в верхнем правом углу комнаты. А я размышлял: стоит ли всё отдать Дитричу, или его сосупружников тоже облагодетельствовать? Дитрич забеременеет стопроцентно — я встряхнул его организм, он отъелся, а фертильным он и так был. А вот, что у них начнётся в семье после того как Хильд с Лоррейном узнают, что старший супруг залетел, неизвестно. На всякий случай я бережно, стараясь сохранить максимальное количество хвостатых живчиков (я видел, как сперма светится в энергетическом зрении — значит, живая!), разделил шарик на три части — сначала пополам — эта половинка пойдёт Дитричу, а вторую половину ещё надвое — это Хильду с Лоррейном. Ну, а с полом ребёнка — как повезёт. Половина капли была телепортирована (место я знал, можно сказать, на ощупь) прямо к растревоженному наружному зеву шейки матки омеги. Щелочная среда помогает сперматозоидам дольше сохраняться живыми, и выпущенные на волю, они в меру своих сил рванули внутрь, по фаллопиевым трубам, к ожидающей яйцеклетке. А теперь пафос! Пафос наше всё! Я встал, раскинул руки в сторòны и вверх, мои патлы, поднятые телекинезом, встали дыбом за головой. Дитрич, наблюдавший мои действия сидя на пятках (он едва заметно дрогнул, почувствовав телепортационное вмешательство возле матки), поднял голову, глаза его удивлённо расширились, когда я горизонтально, животом вверх, поднял его над полом. |