Книга Там, где нас нет, страница 469 – Альвин Де Лорени

Ши попыталась вырваться, как могла отбивалась от шебуршащего в её шерсти мыла, но всё было напрасно. Телекинез держал, а я телепатически уговаривал, убалтывал паникующую обезьяну на помывку. Всё-таки женщины любят ушами — обезьяны в том числе. Ласковым спокойным тоном я перечислял всё, что собираюсь делать (в смысле какие места мыть) с Ши. Мой успокаивающий тон подействовал — в конце помывки обезьяна почти спала в ванне. Ухоо, слыша наш разговор и убедившись, что с его самкой ничего страшного не происходит, тоже успокоился, сел на землю рядом с ванной и принюхивался к запаху мыла.

«Ну вот, помылись» — говорил я, ополаскивая длинные волосы Ши, — «теперь Ши не пахнет. Теперь Ши может на охоту идти — звери не учуют Ши».

Разомлевшая обезьяна удивлённо вскинула на меня глаза.

«Понюхай здесь» — ткнул я пальцем ей в подмышку. Ши сунула нос к плечу и удивлённо уставилась на меня.

«Ухоо тоже надо. Воняет» — пришла ко мне её мысль.

О да! Воняет и ещё как.

«Вылезай!» — скомандовал я ей. И она, кряхтя, полезла из тёплой ванны.

Прогнав по Ши волну телекинеза, я просушил её густую шерсть и волосы на голове.

«Ухоо! Теперь — ты!» — ткнул я пальцем в обезьяна.

Тот выпучил глаза, отрицательно замотал головой, замахал руками. Не будет. ОН. МЫТЬСЯ. НЕ БУДЕТ!

Я перевёл взгляд на Ши, дескать, уговаривай ты.

Она подошла к Ухоо, что-то забормотала вслух, начала показывать пальцами какие-то знаки, в конце нахмурила брови. Ухоо, как кролик на удава, смотревший на Ши, повесил голову и, обречённо опустив лапы, побрёл к ванне.

Я выплеснул грязную воду, оставшуюся после Ши, набрал из ручья свежей, быстренько прогрел (не так как для Ши, но тоже тёплая). Ухоо, опасливо оглядываясь, слез в ванную и расселся отмокать, а мы с Ши сели в сторòнке под кустами и, тыкая в несчастного обезьяна пальцами, ухмылялись, глядя на его водобоязнь.

Манипулируя телекинезом, я вылил на не ожидавшего такой подляны Ухоо, шар воды, голова его намокла, шерсть на макушке встопорщилась, и грозный обезьян приобрёл самый разнесчастный вид. А потом мыло, дистанционно направляемое телекинезом, завертелось, засвербело в шерсти на спине, плечах, груди, ногах и заднице. Ухоо пытался схватить коварное орудие, но это ж мыло! Не с его лапами ловить ловкий обмылок. Вода в ванной приобрела бурый цвет, а Ухоо неожиданно посветлел. Вот те раз! А он у нас, оказывается, почти блондинчик! Обезьян получился рыжеватым, заметно светлее Ши.

Аделька, из любопытства торчавший за нашими спинами, хихикнул.

Всё, хватит! Банный день кончился. Идём к нам в гости.

Выплеснув воду, чем несказанно разочаровал Ухоо, я поднялся на ноги, хлопнул по плечу Ши и махнул ей рукой, приглашая в лагерь. Мокрый Ухоо скользя по размокшим глиняным стенкам ванны, вылез и я просушил бедолагу телекинезом.

— Идем, Аделька. У нас гости, — сообщил я омеге и мы всей компашкой, Ухоо при этом трогательно поддерживал перебинтованную Ши под ручку, пошли к камню возле которого мы разбили лагерь.

Как только мы прибыли в лагерь, первое, что пришлось сделать — это начать уговаривать Машку на прекращение войны с семейством обезьянов.

Причины всего этого мне просто не были понятны. Машка с самого начала, как только впервые учуяла Ухоо, ещё там, зимой в овраге, начала топорщиться. И сейчас её реакция была совершенно неадекватной — что они ей такого сделали?