Онлайн книга «Там, где нас нет»
|
Короче, выше пояса с пивом пойдёт, а вот ниже… Надо было сапоги белые сафьяновые и галифе белые заказать, ну и сказал бы, что в Великом герцогстве такое оме носят. Кто опровергнет? Ага, ага, а на сапоги шпоры серебряные в цвет костюма. Попал в колесо — так не пищи, а беги! А Эльфи наоборот, всё понравилось. Одев меня, Лисбет пришёл в полное восхищение: — Оме, вы прекрасны! Оме! Ах, оме, как бы я хотел пойти с вами! Оме! Я задумчиво поправлял жабо перед зеркалом. Нет, так-то мордашка у Ульриха ничего себе… — Скажите мне, оме, — я повернулся к Лисбету, — у вас ведь есть парадный костюм? — Конечно, оме! Как без этого? — Оме Лисбет, моя Светлость настойчиво предлагает вам одеться парадно, — я попытался изысканно (чёрт, даже и пробовать не стоит!) повернуться от зеркала и взмахнуть руками в стиле 18 века, ну, как это я видел по фильмам. Как было на самом деле — пёс его знает! — Ну, если Ваша Светлость настаивает, — Лисбет кокетливо улыбнулся, на щёчках его обозначились ямочки… Сила Великая! Почему я их не видел раньше?! Где были мои глаза?! Целитель удалился в спальню и через несколько минут вышел в синем камзоле без рукавов, причудливо расшитом на груди травами и змеями, светлая голубоватая рубашка тонкого полотна с жабо, синий, в цвет камзола, пояс вокруг талии, изящные пальчики, едва выглядывающие из кружев… — Оме! — я подскочил к Лисбету, обнял его и невысокий омега задрал пепельную головку, глядя на меня своими ласковыми ореховыми глазами снизу вверх. — Что? — выдохнул он, будто ожидая от меня чего-то. Чего-то важного для себя. И меня… Ну, что ж, Саня, готов? Или нет? — Оме…, вы прекрасны, оме, — выдавил я из себя и надолго замолчал, прижав его тельце к себе, Лисбет, отвечая на мою ласку, прижался щекой к моей груди. Эльфи, тоже вертевшийся около зеркала и с ним Лизелот, притихли, ожидая развития событий. — О-оме…, - протянул я шёпотом, так чтобы меня слышал только Лисбет, — а хотите, оме, я вас убью… Лисбет дёрнулся в моих руках и затих — почувствовал ложь. — Ну, зачем вы так, оме Ульрих? — чуть не плача, шепнул он в ответ, и тоже так, чтобы слышал только я. — Оме, правда, я смогу это сделать, — я отстранил Лисбета от себя, телекинезом поддёрнул стул и сел напротив целителя, — сядьте, оме, — под колени оме ткнулся ещё один стул, Лисбет сел и мы с ним оказались лицом к лицу друг напротив друга. «Эльфи, Лизелот — сядьте!» и оба омеги против своей воли плюхнулись в кресла. Я протянул руки, погладил пальцами ручки Лисбета, не знавшего куда их девать и теребившего носовой платок (вот, кстати, платков надо носовых, дюжину или две. Из шёлка. С монограммой и гербом). С трудом оторвавшись от рук оме, осторожно дотрòнулся пальцами до его подбородка, наклонившись к нему ближе, потянул вспыхнувшее лицо Лисбета на себя, шепнул: — Доверьтесь мне, оме… Упёрся лбом в лобик Лисбета и в наших головах (у Эльфи и Лизелота тоже) зазвучала музыка. Нет! Не так! МУЗЫКА! Второй концерт Рахманинова… Эмоции Эльфи, никогда не слышавшего ничего подобного, наложились на отклик чувств Ульки, уже испытывавшего нечто подобное — помнится, мы с Шиарре трахались под эту музыку — он тогда в шаге от обморока был. Услышав божественно-мощное вступление, тело Лисбета покрылось мурашками восторга, рояль наращивал воздействие, подключился оркестр, струнные выбивали, выворачивая душу наизнанку, будя что-то родное, близкое, русское. Лисбет шёл за музыкой не в силах сопротивляться воздействию, рояль почти взял соло и рассыпался восторгом мелких смеющихся теноровых клавиш и снова оркестр перебил и опять рояль уже спокойнее и величественнее в паре с оркестром движется и ведёт за собой заворожённых перипетиями звуков слушателей вперемежку с гобоями и снова и снова ласкает слух прихотливо извивающаяся лента рояльных клавиш… |