Онлайн книга «Там, где нас нет»
|
— О… о… м-м… — Давай выпьем, родной! ВСЕХ ЛЮБЛЮ НА СВЕТЕ Я! Перед альфой оказалась ликёрная рюмочка до краёв налитая разведённой аквавитой — wodka, как обозвал подозрительный раствор маркиз. — Родя! Родя! Родион Раскольников! Вставайте и отвечайте — за что вы убили старушку! — понёс какую-то ерунду оме, расталкивая задремавшего на диванчике с ладонями под щекой управляющего. Наконец, Руди был поднят, чепчик его свесился на ухо, глаза были закрыты. Вдруг он подскочил на месте, лицо, дотоле бледное, порозовело — в белую нежную кожу задницы, преодолевая повысившийся от алкоголя порог боли, кольнуло словно шилом, а уши, проколотые колечками, растёрло гигантскими грубыми ладонями: — А! Что? — Пей давай! — распорядился маркиз, — у нас ещё шашлык не жарен… — Шаш… что? Ик! — сфокусировал глаза Юрген, так и не выпивший свою рюмку. — Мясо на шампурах. На углях жарят… — Не-не-не… Я пас, — попытался поднять непослушную руку Руди. — И… и… я т-тоже-е, — протянул Юрген. — Ну, блядь! Я один что-ли? — я оглядел поле боя. Упившиеся, наплясавшиеся, нацеловавшиеся друг с другом, полуживые, в стельку пьяные, официанты, охранники, альфы и омеги из профессионалов заведения сидели и лежали в разной степени одетости. С люстры свешивалась одёжка Гречела и Роландана, закинутая туда на спор. За спинкой дивана тренькнула лютня — там шевелился, пытался встать на ноги и не мог подняться даже на четвереньки музыкант, её владелец, споенный нами в самом начале. Дела-а… — Мужики! — Юрген и Руди повернули ко мне едва держащиеся головы, — а вот скажите… А чего вы не женаты, а? Руди мучительно поморщился, пытаясь сосредоточиться, открыл рот и вытянул губы пытаясь говорить: — У… у… — наконец, беспомощно выдохнул он. Юрген, сидевший за столом подперев голову рукой и чему-то улыбавшийся, помотал головой: — А на ком? Ик! Оме… О-оме… а вы-выходите за меня, а, оме? Я вас… ик, так люб-лю, ик! Альфу одолела икота, выстреливавшая так звонко, что я такое только у маленьких детей слышал. — Не, — отрезал я, — Тебе нельзя. Ты, — я уставил палец в альфу, — простолюдин… — Ик! Так это, ик! Я титул куплю, оме, ик! — Не. Фигушки, — я сложил сразу два кукиша обеими руками и, вращая, направил их в сторòну альфы, — искусник я, ме-е-е, — вывалил я язык убитому новостями альфе. Руди, слушая наш содержательный диалог, таращил глаза, мучительно пытаясь понять, о чём же мы говорим. — Ух, Юрка, я такого омегу знаю! Красивый. Волосы тёмненькие, личико белое, губки розовые, глазки серые такие, по самому краешку ободочек тёмненький. Он тебя любить будет. Деток родит. Ты, вон балбес какой, тридцать пять уже, а всё в платье рассекаешь. Не хочешь дело бросать, вон управитель есть. Ещё двоих замуж возьмешь… Здорово! Домой придёшь, а детки, такие, тятя, тятя, наши сети затащили… ой, не, это не то… Юрген сидел за столом и пьяно кивал головой соглашаясь — верно оме говорит. Жениться надо. — А… о… — послышалось от Руди, так и таращившего глаза куда-то перед собой. — Ну, а ты, Руди, тоже женись. Эх, я таких девчонок знаю! Ой, ну, то есть омежки такие. Тройняшки! Руди, — я дотянулся до шеи альфы, ухватил за загривок и потормошил его, голова красного безвольно болталась, — ты только сам подумай! О! — я показал ему три пальца. — Я… это… пятерых не потяну, — выдал он. |