Онлайн книга «Там, где нас нет»
|
Делмар, вырвашись из рук тискавшего его альфы-охранника и завлекательно вращая круглой попкой, задрав тонкие руки вверх, стянул с себя длинную обтягивающую сетчатую майку и, оставшись в одних чёрных стрингах, едва прикрывавших крупный альфовский член и не менее монументальные яйца, размахивая майкой над головой, завертелся перед сдвинутыми столиками. Официанты, один за другим выметнулись на импровизированный танцпол. Роландан, Ирмин, Гречел, ещё кто-то из ночных бабочек, выскакивали из-за стола, тащили друг друга за руки, на ходу допивая вино из бокалов и чашек. — Руди, — строго спросил Юрген, — что здесь происходит? Сколько сейчас клиентов в номерах? — ЮРА! Етит твою мать! Какой ты нудный! Отстань от него. Выпей с нами лучше! — незнакомый оме в куртке, штанах и сапогах протянул ему налитый до краёв бокал, — Штрафную! ВСЕХ ЛЮБЛЮ НА СВЕТЕ Я! И неожиданно повторно возникшее негодование хозяина борделя куда-то испарилось. Все окружающие показались ему милыми и весёлыми людьми с которыми не грех и выпить… Мы пили. Орали и плакали. Руди, привалившись к моему плечу и едва не раздавив меня своим весом, ныл мне в ухо: — Не могу, оме… не могу… Тут он, и на меня не смотрит… Переложив расстроившегося до слёз альфу головой к себе на колени (а куда ж тебя девать-то, хороший мой?), я строго посмотрел на Юргена. В глазах двоилось (вот как так? глаз-то нету…): — Юрка, блядь! Ты до чего мужика довёл? А? Плечи Руди затряслись от рыданий. Вивиан счастливо улыбаясь, дремал, привалившись к моему левому плечу. Юрген отвлёкся от созерцания того, как Гречел танцует на сцене, неумело пытаясь раздеться догола, собрал глаза в кучу и повернулся ко мне с вопросительно вздёрнутыми бровями, мол, что? Я погладил красную шевелюру: — Родя, ты как хочешь-то? Что бы он или ты его? Пьяный Руди, утирая пьяные слёзы ручьём катившиеся из глаз и шмыгая засопливившимся носом, буркнул мне в штаны: — Он… что бы… — Ну, вот! Юрка! Дрюкни его. Тебе жалко что ли? Какая, нахрен, разница, где тебе шишку парить? А жопа смотри какая, — я задрал подол платья Руди, обнажая крепкие белые ягодицы. Тот поспешно, недовольно бурча, нетвёрдой рукой одёрнул чёрный шёлк. — Да не нравятся мне альфы, — неожиданно трезво ответил Юрген. А глаза-то пьянёшеньки. — Ну, ради меня, а? — Тебя? Тебя хочу, — безапелляционно выдал альфа, услышав то, что хотел, придвигаясь к нам с Юргеном ближе и опираясь локтем на бедро лежавшего на боку управляющего. Ох-хо-хо. Как тяжело-то с вами. — Не. Не пойдёт, — спокойно отвечаю, — не для тебя мой цветочек рос. Давай выпьем… Чокнувшись бокалами с альфой, я глотнул пару глотков красного вина, зажевал сыром. Вокруг обернувшегося к нам спиной Гречела, а сцена была всего метрах в трёх от нас, собрались едва стоящие на ногах зрители и, хлопая в ладоши, подбадривали импровизированного стриптизёра. Омега уже разоблачился почти полностью — оставались только трусики, из трёх веревочек, по заветам Шиарре. Крутя попкой, он уцепил пальчиками боковые резинки и под ритмичные хлопки тянул их по телу ниже и ниже. Вот уже центральная верёвочка, выворачиваясь и открывая на всеобщее обозрение сладкую щель, выходит из промежности между белыми ягодичками. Омега остановился, будто задумавшись, так и не прекращая извиваться под хлопки зрителей подбадривавших танцора выкриками и свистом. И вдруг в головах у всех присутствующих зазвучало, заставив удивлённо оглянуться — откуда бы это — трио баянистов игравшее бессмертное «Яблочко». Гречел, поймав ритм, завертелся по сцене в полуспущенных стрингах. Юрген, не отрывавший пьяного взгляда от невысокого помоста, захлопал в ладоши, подол его платья встопорщился, задираемый возбуждённым членом. Альфа начал перебирать бутылки, стоявшие на столе. Пусто. Пусто. И тут пусто. Всё выжрали. |