Книга Там, где нас нет, страница 737 – Альвин Де Лорени

Омега, дрожа от нервного возбуждения, выглянул в коридор. Никого.

Накинув на плечико простыню, волочившуюся за ним по полу, осторожно переступая босыми ногами, прошёл к лестнице на первый этаж. Тихо. Охрана, убедившись, что новых посетителей сегодня из-за дождя не будет, играла в кости в подсобке. Вивиан осторожно прикрыл за собой стеклянную дверь входа и, виляя голой попкой и волоча за собой накинутую на плечо простыню, вышел в темноту сада…

— Мелкий паршивец… Ну, я тебе сейчас устрою! — злобно шипел Эммерих фон Краутхайм, буквально волоча за собой младшего из сыновей-альф, до синяков впившись пальцами в его предплечье. Светленький брат-омега с такими же чертами хорошенького нежного личика, как и у его брата, заливаясь слезами, буквально повис на руке отца.

— Отец! Не надо, пожалуйста! Отпусти его!

— Уйди, Клар, — прошептал Йорг, мягко его отталкивая. — Ещё и тебе достанется!

Дверь в кабинет захлопнулась, отрезая их от свидетелей, в воздухе мелькнул хвост кожаного ремня, и ещё не восстановившееся после прошлого наказания тело снова закровоточило, покрываясь новыми ранами и синяками.

Йорг фон Краутхайм второй сын-альфа барòна Эммериха фон Краутхайма, посла Тилории, примерно полгода назад вступил в пору созревания и неожиданно выяснилось (ну, как неожиданно, ничего неожиданного на самом деле не было, учитывая обстановку в семье посла, этого следовало ожидать), что ему нравятся не омеги, а мальчики-альфы. Папой Йорга был Кирс — второй супруг Эммериха. Родителем старшего сына-альфы Лиутберта, унаследовавшего от своего папы такой же противный характер, был старший супруг барòна — Дагмар.

Сыновья жили вместе в одной комнате, Лиутберту сейчас уже было семнадцать и он-то и развратил своего младшего брата. Разница между братьями была в четыре года и когда Лиутберту было тринадцать, он, пользуясь своей силой, впервые изнасиловал своего девятилетнего прехорошенького брата. Запугав ребёнка, заставил его молчать и, в течение всего этого времени, ночами Йорг был приучен спать в постели брата. Со временем братья притёрлись друг к другу, если это можно так назвать, пластичный характер ребёнка подстраивался под обстоятельства и вот, когда наступил период пубертатного возраста, насилие сказалось. Когда об этом узнал отец, то в свойственной ему манере он попробовал отучить сына от «нехорошего» поведения — это ведь позор — сын-мужеложец! — попросту выпорол до крови.

Йорга таскали на охоту, специально показывая ему кровавые сцены, доставлявшие нескрываемое удовольствие Лиутберту, а то и специально заставляя его добивать раненых животных, впечатлительный мальчик замыкался в себе, ночами просыпался от слёз, а старший брат, услышав шмыганье носом, тащил «омегу» к себе в постель и насиловал, смеясь над его слезами и повторно запугивая. Боязливый, измученный ребёнок плохо учился, чем ещё больше раздражал отца своей никчёмностью.

Папа Йорга не был любимым супругом барòна, и погружённый в собственные переживания по поводу отношений со своим истинным, не замечал проблем Йорга. Единственный, с кем мальчик делился всем своим сокровенным, был его братик-омега — Кларамонд, Клар, такой же до невозможности прелестный мальчик, папой которого был тоже Кирс.

Периодически барòн вызывал к себе младшего сына-альфу, устраивал ему допросы, внимательно наблюдая, как тот себя ведёт, отслеживая жесты и мимику всё больше и больше становившиеся похожими на омежьи. Придравшись по какому-либо поводу, немилосердно порол сына специально для него купленной плетью, порой до крови полосуя кожу на спине и ягодицах. Клар, любивший брата, пытался вступаться на него, жаловался папе, но Кирс, пару раз получив от супруга внушение на грани побоев, замолчал.