Книга Там, где нас нет, страница 738 – Альвин Де Лорени

Только в последнее время отец немного ослабил давление на сына, будучи увлечённым своим любовником. Но тем сильнее и суровее были его срывы на непутёвом сыне, служившем прямым укором новым сексуальным пристрастиям барòна.

Эстафету отца, в последнее время снизившего своё внимание к делам семьи, подхватил старший супруг барòна — Дагмар. Йоргу частенько доставалось от старшего супруга — пороть, он, конечно, не порол, но надрать уши — это запросто.

У Дагмара было трое детей, причём, старшим был как раз Лиутберт, альфа-наследник, двое сыновей-омег — Аделонд и Конрадайн пятнадцати и четырнадцати лет, уже было просватанные за дворян Тилории, оставались на шее родителя — война уничтожила и страну и женихов.

У Кирса было двое — Йорг и Кларамонд. Йоргу тринадцать, а Кларамонду десять.

Шуонхилд, самый младший из супругов барòна пока (на этом, скорее всего, всё) родил только омег — Волда и Габи четырёх и шести лет.

Дагмар, давно уже отставленный супругом от ложа, забирал власть всё больше и больше — хозяйство многочисленной семьи и все финансы были у него в руках. Властный характер омеги сказывался и на других супругах, и на детях, и на прислуге. И как-то так незаметно случилось, что Шуонхилд, а особенно после того как барòн обратил своё внимание на помощника, перекочевал в постель Дагмара, с которым у него установилась синхрòнизация. Кирс остался один. Он попробовал было переключить своё внимание на детей и, если с Кларамондом это в какой-то мере удалось сделать, то Йорг замкнулся в себе ещё больше, не доверяя папе, никак не защищавшему несчастного ребёнка от сурового отца, старшего супруга и издевающегося старшего брата.

Этой душной грозовой ночью, когда родители в полном составе отбыли на бал, Лиутберт, украв на кухне бутыль вина и договорившись со своими приятелями, сыновьями-альфами помощника посла Адольфа, бывшими ему ровесниками, не обращая внимания на шипение своих братьев-омег, после ужина запер Йорга в совместной спальне, а сам, пошатавшись по кафешантанам и попировав на стащенные у отца деньги, завалился пьяным и шумным с такими же приятелями в притихшую на ночь посольскую квартиру.

Заснувший было Йорг, был вытащен из кровати, длинная ночная рубашка, задранная на худом угловатом исполосованном ремнём отца теле, была завёрнута на голову и гогочущие альфы пустили подростка по кругу. Просившего его отпустить Йорга, подначками и обидными словами быстро довели до слёз, наскучив слушать его всхлипывания, насильно, удерживая руки и заставляя раскрыть рот как можно шире, напоили краденым вином, а затем, толкнув на кровать, приятели Лиутберта помочились на него:

— Педик украл вино, напился и обоссался! Ха!

— Завтра, недоделанный, отец тебя убьёт! — мстительно пообещал старший брат, который, пошатываясь от выпитого, вернулся из коридора, где закрывал двери за ушедшими молодыми балбесами — прислуга спала на первом этаже и безобразий не слышала.

Йорг с головой укрылся мокрым одеялом и только вздрагивал, слушая, как захмелевший брат ругается, разбрасывая по комнате стаскиваемую одежду.

Наконец, Лиутберт заснул, раскинув руки и захрапев на своей кровати с балдахином — Йоргу балдахина не полагалось.

Йорг выбрался из постели, перевернул и раскинул одеяло пошире — чтобы быстрее просохло — не факт, что ему сменят постель. Домашние, подумав, что у него энурез, посмеются, а потом Дагмар вполне может в отместку запретить прислуге менять вонючие тряпки.