Книга Там, где нас нет, страница 739 – Альвин Де Лорени

Босым привидением, вздрагивая от ударов грома, Йорг пробрался в туалет и, как смог, подмылся, оставив пятно ещё сырой спермы на ночной рубашке напротив многострадальной попки. Застирывать бельё он не умел, а снять рубашку — значит спровоцировать голым телом брата на утреннее изнасилование. Такое уже было пару раз.

Развороченный альфовскими членами анус болел. Хорошо хоть крови не было. Многолетний секс с братом давно растянул детское отверстие, а Йорг приучил себя отключаться по время соития, безропотно ожидая оргазма насильника, во время которого Лиутберт, вцепившись крепкими пальцами в волосы брата, рычал сквозь зубы, кусал его в шею, а порой и бил кулаком между тонких птичьих лопаток.

В спальню мальчик не пошёл — нюхать алкогольные пары, пропитавшие душный ночной воздух охоты не было.

Прижмуривая глаза от вспышек молнии, Йорг острожно, чуть поскрипывая паркетом, пробрался в гостиную и, сжавшись в комочек, прикорнул на диване. Полежу пока тут, — подумалось ему, — до возвращения родителей.

Кларамонд, чутко прислушиваясь к происходящему в квартире, дождался ухода приятелей Лиутберта, встав и поправив одеяла разметавшимся во сне малышам — Волду и Габи с которыми он спал в одной комнате, осторожно выглянул из чуть приоткрытой двери своей спальни. Омега видел, как мелькнула тень брата, прокравшегося в туалет. Подождал ещё, Йорг не шёл. Тогда Клар решил поискать его в тёмной квартире. Ориентируясь по вспышкам молнии, на мгновение освещавшим белым безжизненным светом мебель и полированный паркет, омега, обходя гостиную, увидел брата сжавшегося на диване. Острая, как раскалённая спица, жалость прòнзила детское сердечко. Клар бросился на колени перед диваном, щекой прижался к взлохмаченной голове брата, молча грызшего в беззвучном плаче губы. От него попахивало. Алкоголем, мочой и спермой. Запах спермы Клар знал, а вот моча — это что-то новенькое. Братику почки отбили?

— Что? Опять? — едва слышно шепнул Клар — семейная жизнь и общение с Йоргом давно уже приучили его разговаривать с братом шёпотом.

Йорг не ответил, продолжая едва слышно шмыгать носом и выдыхать в сжатый кулачок горячий воздух.

— Ёрочка, пойдем, я помогу… — шепнул Клар, сам едва сдерживая слёзы, — пойдём, пойдём, хороший. Я знаю, что ты хороший…

Клар с затянувшимися слезами глазами, превращавшими свет молнии в расплывающиеся цветные звёздочки, гладил братика по голове, целовал в горячий лоб, уговаривал и изо всех невеликих сил пытался тянуть его в туалет.

Ёрочка, всё ещё пьяный от вина, сполз с дивана на пол, Клар помог ему подняться и дети пошли в туалетную комнату. Вода была только холодная — растапливать титан было нечем — это всегда делала прислуга. Поэтому Клар набрал из крана воды в таз, стянул с брата длинную, в пол, ночную рубашку, молча ужасаясь синякам на тощем тельце, завёл его в блестящую брòнзовую ванну и, осторожно поливая из ковшика, начал обмывать худую исцарапанную попку, исполосованную отцом спину, тощие как спички, руки и ноги.

Совместными усилиями ночная сорочка Йорга была кое-как натёрта мылом и выполоскана в том же тазу. Скользя по мокрому полу босыми ногами, мальчики закрутили её, выжимая, а затем, выйдя из ванной, Йорг развесил мокрую ткань на спинке кресла в гостиной. Дети с ногами забрались в уголок дивана, Клар прижался к голому боку брата и всё снова затихло в спящей квартире.