Онлайн книга «Там, где нас нет»
|
— Что здесь, оме? — шепчу целителю, вынимающему инструменты из блестящего металлического бокса. Горло саднит и шёпот получается рычащим — я в шаге от оборота. Целитель вздрагивает, но отвечает: — Нож. В сердце. Прòникающее. Левая плевральная полость и перикард. Ранение правого желудочка, гемоторакс (кровь в плевральной полости) слева. Гемоперикард (кровь в сердечной сумке). Вот-вот тампонада сердца наступит (сдавливание сердца вытекающей кровью). Спокойно, Саня, Великая Сила не допустит гибели своего медиума. Ты должен быть спокоен. Прежде всего, ты сам! Хрен с ним, что ты на полпути превращения в демона. Сейчас надо Клара вытащить. Рефлексия потом! Всё потом! Ладно, начнём. — Оме, я искусник-менталист. Владею телекинезом. Вскрытие грудной клетки мы с вами можем провести с минимальными повреждениями. Резать хрящи рёбер необязательно — я могу просто раздвинуть рёбра, так как нужно. Удаление крови из раны тоже не проблема. Мици молча кивает, соглашаясь на мою помощь. Чёрт! И Лисбета в городе нет! Целитель проводит разрез, обнажая рёбра, и я тут же развожу их в сторòны, открывая рану. Целитель проводит светящимися зеленоватым светом пальцами, закупоривая сосуды и останавливая, таким образом, кровотечение. Быстро вскрывает сердечную сумку. Из разреза идёт кровь. Развожу края разреза. Сердце Кларамонда бьётся в крови, натёкшей из раны, рукоятка ножа сотрясается от ударов проткнутого насквозь органа. Мици берётся рукой за нож, готовясь вытянуть его из раны. — Стойте, оме, — рычу я демоническим многоголосьем, отчего руки целителя покрываются мурашками, — я могу удалить нож телекинезом. Ваша задача — рану зарастить! Мици молча кивает, соглашаясь. Звякнула железяка, телепортированная мной на пол, из разреза брызнуло. На меня, на Мици, и он тут же накрывает заметавшееся сердце лодочкой ладони, засветившейся ярче. Мельком бросаю взгляд на лицо Клара. Губы мальчика посинели ещё больше, дыхание стало поверхностным. Дыши! Дыши! Дыши, Клар! Вдох, выдох, вдох, выдох… Нового вдоха нет, а сердце ещё бьётся. Мици толкает его, напитывает зелёным светом, становящимся гуще и гуще. Раны уже нет. Оно целое! Держи, Мици! Держи! Поцелую. Потом. Если захочешь! Толкаю остановившуюся диафрагму, заставляя её двигать лёгкие, и выталкиваю из разрезанного перикарда скопившуюся в нём кровь. В таз, стоявший под столом, плеснуло. Много. Очень много. — Шейте, оме! И Мици начинает водить зеленеющей рукой над разрезом перикарда, сводя и заращивая края раны. Всё! Перикард цел. Сердечная сумка едва заметно колышется от ударов сердца. Оно цело, но крови в Кларамонде почти нет… А переливаний тут не делают — без последствий это невозможно, не зная групп крови. Теперь плевральная полость. Она полна крови и левое лёгкое не движется. В таз снова выплёскивается. Подбадриваемая мной диафрагма шевелится и по мере освобождения от крови и ушивания раны в плевре, она, обретя герметичность, заставляет двигаться и левое лёгкое. Рёбра возвращены на место. Целостность кожного покрова восстановлена. Но… Кларамонд потерял столько крови, что… Мици утомлённо, опёрся рукой о стол, на котором лежал Клар. На лбу омеги блестели бисеринки пота. Поднял на меня взгляд: — Оме Ульрих, я первый раз так оперировал… Рычу в ответ: — Так неудачно? — Нет, что вы, наоборот! Вы просто незаменимы при операциях с обильным отделяемым. |