Книга Там, где нас нет, страница 923 – Альвин Де Лорени

К тому же я счёл полезным для себя скрыть своё имя под псевдонимом. Из памяти почему-то вылезло имя римского полководца времён Пунических войн. Сойдёт, я думаю. Всё равно его тут никто не знает. А стиль сохранится. О Риме же книга. Да ещё и кличка у него говорящая — Кунктатор, означает медлительный. В точности про меня — я эту книжку издать скоро месяц как пытаюсь, да всё времени нет — то одно, то другое, то вообще помер.

Мелкий, в четверть ладони, макет с нумерацией страниц тетрадей из которых будет состоять книга, лежит передо мной.

1 и 49. Пока нечётные.

Ну, погнали!

Телекинез всегда выручает меня в моей жизни здесь, на Эльтерре. Телекинез мажет стереотип краской, телекинез прикладывает лист к нему, телекинез прижимает этот лист так, чтобы оттиск остался только от текста и рисунка, телекинез снимает готовый лист на просушку. Телекинез же перекладывает медные стереотипы, меняя страницы первой тетради.

Делаю гранки книги.

Не хочется позориться некачественным продуктом. Хотя, поизучав местную книгопечатную продукцию, заметил и огрехи печати и ошибки в текстах, пропущенные нерадивым корректором, да и просто у меня в голове свои идеи по дизайну книги и я хочу реализовать именно их.

Передо мной мелькают листы бумаги, звякая, меняются медные пластины в лотке станка, летает валик с краской и мастерская покрывается разложенными на просушку листами бумаги с оттисками текста и посреди всей этой суматохи сижу я, на стуле, со сложенными на груди руками.

Час такой работы и полдела сделано — текст напечатан. Просмотрю его на предмет неточностей, потом снова в печать и передо мной в полный рост встанет более серьёзная проблема — переплёт.

Снова я мотался в типографию Схолы — к переплётчикам. И снова я утащил из Схолы кое-что. Так, по мелочи. Картонки для крышек книг, шёлковую нить для прошивки тетрадей, серпянку для капталов, коленкор для корешка и клей. Самое главное для переплёта — это клей. Бадейка казеинового клея заняла место в мастерской. Помимо этого пришлось понаблюдать за работой переплётчиков и даже залезать им в головы — в своё время я так учился шить. Почувствовав себя готовым продолжить работу над книгой, начал творить дальше.

Первая книжка вышла несколько кривоватой — я не смог ровно выполнить обрез. Тетради разъехались в разные сторòны, да и ещё над картонками для крышек пришлось думать: холст или гладкая бумага? Решил попробовать и то и то. Часть книг — около десяти штук получили обложку из картона с наклеенным на неё холстом самого тонкого переплетения, которое мне удалось найти в Лирнессе. Название и свой псевдоним я выдавил крупными буквами — имя автора поменьше, а слово «Спартак», набранное крупно, разместилось почти на всю ширину обложки. Однако, с холстом получилось несколько накладно, а вот с бумагой, целую стопу которой я утянул опять же из типографии, получилось лучше. И в том и в другом случае оттиск названия, заполненный краской, прекрасно читался, что мне и было нужно. В течение целой декады, отвлекаясь только на преподавание, да на текущие семейные дела, я печатал и переплетал двести экземпляров книги. Книжка получилась толщиной почти в два пальца — сказывались толщина местной бумаги и сотня с лишним иллюстраций на каждой странице.

Ноты пришлось уменьшать до невозможности, так, что их можно было едва разобрать, но никакой проблемы для их прочтения не было — ещё бы, на них я загубил восемь медных стереотипов, играя с размерами нотных знаков. Выходных данных, естественно, никаких, кроме года издания. Только пара чистых страниц в самом конце для заметок, да широкие поля. Книга, из-за иллюстраций и нот получилась несколько нестандартного размера — побольше привычных местных кодексов. Ну, да наплевать!