Онлайн книга «Там, где нас нет»
|
— Вы правы, оме Лисбет, я не хочу вам врать (тем более, что вы не почувствуете этого), я провоцировал фон Дунова… Я, как Дон Кихот, наказывал зло… Да уж… — Оме Ульрих, очень рад… очень рад видеть вас в моём доме, — невысокий нестарый ещё альфа несколько растерянно встречает меня в просторном зале, делая шаг навстречу. Небольшая седина на висках, тёмные внимательные глаза. Нисколько ты не рад. Более того, боишься. Очень. Четверо омег-супругов разного возраста за его спиной учтиво склоняют головы. Они тоже боятся. Особенно один из них. — Взаимно, господин Орлерн, взаимно, — окидываю взглядом встречающих и, расстегнув одну из фибул, скидываю плащ на руки мажордому. — Позвольте представить вам моих супругов. Кэйтарайн, — названный делает книксен, — Имк, Мечтилд, Сондж. Пожалуйте, оме, — хозяин, изображая гостеприимство, показывает мне рукой на кресла у окна в сад и делает знак удалиться супругам. — Господин Имк, — окликаю я одного из супругов, папу Эрнста, спина ушедшего было омеги вздрагивает, а глаза Гуго беспокойно забегали, — останьтесь с нами. Вы позволите? — обращаюсь к хозяину дома. — Да-да, оме Ульрих, как вам будет угодно… — откликается тот. — Господин Имк… — складываю руки домиком перед лицом и надолго замолкаю, разглядывая омегу. А он плакал. И сейчас весь испереживался за судьбу сына. Переживает и Гуго. От четырёх омег у него всего двое сыновей-альф из девяти детей. Один из них Эрнст. Второму всего десять. — Очевидно, вы слышали, что произошло на балу. Трое повес решили поиздеваться над сыном героя войны. Одним из этих повес был ваш сын, господа… Кстати, где он? — Эрнст… он… — едва смог проглотить комок в горле папа молодого балбеса, — ему нездоровится, оме Ульрих… Медвежья болезнь? — «Господин Орлерн, не будете ли вы столь любезны явить свой светлый лик в гостиную» — телепатией отыскиваю подсвеченную телеметрией тушку студиозуса. Альфа дёргается, услышав в своей голове мой голос, с тяжким вздохом встаёт из глубокого кресла в своей комнате и бредёт в гостиную как на казнь. — Господин Гуго, весьма странно, что ваш сын, будучи студиозусом, попал на бал (так-то для школяров и студиозусов посещение бала запрещено правилами Схолы)… — Н-но… это всё его беспутные друзья, оме Ульрих, — поспешно отвечает Гуго, типа, они как дворяне, воспользовались своими привилегиями и провели Эрнста. — Да-да, это они, — присоединяется к супругу и папа Эрнста. — Ну, друзья, так друзья, — развожу руками, — однако, я надеюсь, что в вашу семью еще не прòникли новомодные веяния о недопустимости телесных наказаний… О, что вы, оме, как можно! — лицом изобразил Гуго крайнюю степень изумления. — … И вы, так сказать, отеческой рукой сможете наставить на путь истинный этого молодого человека, — показал я на вошедшего в гостиную бледного Эрнста. Имк со слезами на глазах воззрился на сына. — Господин Эрнст! Вы передали своему достойному отцу мои слова? — Я… я… не успел, оме Ульрих, — просипел тот, бледнея ещё больше. — Что ж, господин Эрнст, я вынужден взять на себя выполнение этого поручения… Господин Гуго, где мы можем с вами поговорить, так сказать, приватно? Мы поднялись и уже было пошли в кабинет, когда я остановился и, обернувшись к Имку, обнявшему эту орясину, сказал: — Господин Имк, не переживайте за вашего сына, я прекрасно знаю, кто и что из них делал. Каждый получит то, что заслуживает, — оскалился я, заставив студиозуса вздрогнуть в объятиях папы. |