Книга Там, где нас нет, страница 969 – Альвин Де Лорени

Дни мои текли.

Я преподавал в Схоле. По ночам, нуждаясь во сне только на два-три часа, возился с отделкой второго дома — ждать каникул я не видел смысла. Писал «Дон Кихота» — готовил к изданию. Да, «Спартака» пришлось издавать ещё два раза. Он начал пользоваться спросом и книготорговцы запрашивали новые экземпляры ещё и ещё. В итоге количество напечатанных книг «Спартака» перевалило за пять сотен.

Мейстер Ганс приставал с нотами и в конце концов допёк меня настолько, что я, взяв его записи и партитуры, перенёс их на медные листы и отпечатал два десятка большущих альбомов с названием «Музыка и песни Великого герцогства Лоос-Корсварм». Один из альбомов презентовал ему. С дарственной надписью. Несмотря на цену в пять гульденов, их расхватали с такой скоростью, что я едва успел задержать у себя пару экземпляров. Буду допечатывать ещё…

Мои лекции у артефакторов принесли результат. Неоднозначный. Десятник факультета артефакторики, Аделька и ещё трое студиозусов взорвались в лаборатории.

В один из дней Аделька просто не вернулся с занятий. Забеспокоившийся Эльфи нашёл меня в мастерской и сказал, что его нет. Сиджи, Ют и Ёрочка были уже дома, а Адельки нет. Что такое?

Ментальный поиск показал, что он ещё в Схоле. Телепортировавшись к себе в кабинет, я пошёл искать пропажу.

Пока шёл по коридору в сторòну факультета артефакторики, меня настигла волна воздуха, где-то звякнуло стекло неплотно прикрытого окна, под дверями кабинетов свистнуло — промчавшимся воздухом ударной волны. Я побежал на сигнатуру Адельки.

Лаборатория была затянута дымом, осколки стеклянных приборов, переломанной мебели хрустели под ногами. Густой дым, воняющий кислятиной, низко висел почти у самого пола. Кто-то в дыму надрывно кашлял. Хорошо ещё осветительный шарик не погас — небольшие окна под самым потолком давали мало света и сейчас, через них, лишившихся стёкол, дым вытягивало наружу.

Кинувшись в дым, я начал шарить, отыскивая людей. Наткнулся на кого-то стоящего на ногах, вытолкал его в коридор, ещё трое лежали на полу. Их телепортировал следом в тот же коридор. Вот и Аделька. Мальчик лежал лицом вниз. Из-под головы натекала лужица крови.

Жив. Он жив!

Подхватив его на руки, ринулся в дверь.

— «Оме Лисбет!» — понёсся мой телепатический вопль к целителю.

Хвала Силе у него сейчас не было пациентов. Телепортировавшись прямо в смотровую, уложил мелкого балбеса в грязной артефакторской мантии на простыни стола.

Лисбет начал переодеваться к операции, а Лизелот, видя моё состояние, увёл меня в гостиную, где не смущаясь налил мне здоровенный бокал вина. Самого крепкого, которое нашёл.

Минуты, проведённые в этой гостиной, наверное, были одними из самых тяжёлых из прожитых мной в Лирнессе.

Это чего они там такого наворотили? Лаборатория химическая. Десятник с Аделькой как с личным учеником, что там мог делать? Нержавейку плавили? Почему взорвалось?

Ну, Лисбет Адельку на ноги поднимет — я ему задам!

Забинтованного Адельку в бессознательном состоянии осторожно перенесли в палату.

— Что там, оме Лисбет?

— Ну-у, травма от взрыва, оме Ульрих, — целитель тщательно мыл руки, — лопнули барабанные перепонки, сдавление лёгких, сотрясение головного мозга, транзиторная ишемическая атака, есть повреждения кожных покровов, прежде всего на лице. Вон… — он кивнул на кювету с окровавленными осколками стекла, извлечёнными из ран, — Глаза, к счастью целы, но я подозреваю ангиопатию сосудов…