Онлайн книга «Там, где нас нет»
|
Нарисовал и детей, убитых в Майнау и Хени и Дибо, а когда дошёл до Дитрича, у меня в голове возникла мысль — как он там? Надо бы навестить. А пока, закончив с воспоминаниями, принялся за живых. Со сторòны алой тройки возражений не было — оме сказал, значит так надо, а вот Эльфи морщил скептическую моську: — Зачем это, оме? Я выгляжу сейчас не так… На самом деле выглядел Эльфи неплохо, но почему бы не пококетничать, нарываясь на комплимент? После родов он немного поправился, фигурка и попка округлились, налились, ушла юношеская угловатая худоба, определённо он стал выглядеть старше, но появилась какая-то мягкость, плавность в движениях, а уж когда он брал ребёнка на руки и со взглядом, полным любви, смотрел на него, то на память приходили мадонны художников Возрождения. Так-то, глядя на него, я думал, что Эльфи у меня красавчик, альфа, изнасиловавший его тоже был на рожу смазлив, значит, у Ингрида есть шанс стать писаным красавцем. Тем не менее, рисовал я Эльфи по памяти на пике очарования, таким, каким он был после того, как я показал им с Лило новые причёски и они стали знаменитостями замка. Лилочку тоже нарисовал после стрижки по моим образам. А затем принялся за Вивиана. Вот уж с кем пришлось намучиться! Он мне просто не давался. Да, у нас с ним был эмоциональный контакт, позволявший отразить портретное сходство, но я никак не мог ухватить его внутренний мир, а в итоге художественный образ рассыпАлся, как перемешанные камешки мозаики. Я рисовал и рисовал его, усаживая так и эдак, утром, днём и вечером, стараясь ухватить образ в разном освещении. Прекрасно-чувственное лицо его было изучено мной до мельчайших подробностей. Я даже заметил, наконец, крохотную родинку у него на подбородке справа (почему я её раньше не видел?), но… Была в нём какая-то надломленность. Острый характер, глубоко скрытая нежность и внешняя, при всей его ершистости, беззащитность. Сейчас-то характер Вивиана изменился, но черты бывшей личности остались. И вот именно их-то я и пытался вытащить наружу, рисуя портрет омеги. В конце концов остановился на таком. Лицо в три четверти, правый глаз скрыт вьющимися короткими светлыми волосами, а вокруг бордово-красные розы, скрывающие даже подбородок. И шипы. На руках, на шее. Шипы роз, впивающиеся до крови в нежную кожу… Нет, всё равно не то… Гардероб Вивиана был распотрошён и я извлёк на белый свет чёрное роскошное короткое меховое манто, едва-едва прикрывающее грудь. По моему требованию Вивиан разделся полностью, даже трусы снял, на шею ему был одет широкий розовый ошейник с крупным карабином, веки и ресницы густо намазаны тушью, глаза столь же густо подведены и он начал позировать. Мне нужны были ощущения от его тела. Что-то такое, что заставляло его клиентов чуть ли не драться между собой за его внимание. Вивиан, нисколько не стесняясь наготы, а наоборот, даже бравируя ей передо мной, вертелся посреди своей спальни, выпевая вопросы и выпячивая то попку, то бедро, а я сидел в кресле и критическим острым взором разглядывал омегу. Наконец, придя у себя в голове к каким-то своим выводам, он сексуально-отточенным движением шагнул ко мне и наклонился, уперевшись руками в подлокотники кресла. Рот его с крупными чувственным губами приоткрылся в улыбке превосходства, показывая ряд безупречно-белых зубов. Казалось, он говорил мне: ну, что, оме, я прекрасен и неотразим и сейчас я вас, оме, поцелую. Если захочу. |