Книга Притча о судьбе, страница 70 – Мелли Т. Толлем

Он был убежищем в буре хаоса, хотя на его месте должен был быть я.

— Как ты это делаешь? — спросил я. — Как ты не потерял терпение и не отбросил осторожность на ветер? Во всяком случае, я ожидал бы, что ты будешь следить за каждым шагом, пока будешь красть пробирки для анализа ее крови.

Серо-голубые глаза уставились поверх кожаной обложки.

— Я понял, что в мире есть гораздо больше, чем я могу понять.

Он сложил книгу и бросил ее на стол между нами.

— Иногда нам нужно набраться терпения и веры. Терпение, ожидание того, чего мы желаем, и веру в то, что все получится так, как мы желаем.

Когда я не ответил, Редмонд потянулся к приставному столику и взял еще одну сказку, перелистывая страницы.

— Наслаждаешься?

— Как ни странно, да, — ответил он, поправляя очки на переносице. — В этих книгах куда больше уроков, чем я когда-либо мог представить: терпение, вера… и сила любви как магии — тоже.

Я хмыкнул на его слова, наблюдая, как его глаза скользят по странице.

— Интересный взгляд на сказки о Фейри. Возможно, мне стоило в юности читать их побольше.

Несмотря на то, что его внимание оставалось прикованным к книге, он всё же ответил:

— Любовь — самая могущественная сила в мире. — Он поднял взгляд и постучал указательным пальцем себе по виску. — Небольшой совет, который, возможно, поможет тебе с Далией.

Затем он снова принялся читать, и я не стал оспаривать его утверждение. Любовь должна быть самой могущественной силой в мире, но это было не так. Малахия вонзил свои когти в ее разум, наложив заклинание, от которого не могла избавиться даже любовь.

Может быть, после стольких лет, проведенных в Ином Мире, она полюбила его. Может быть, она разлюбила меня. Меня преследовала мысль, что действия Малахии, возможно, не были необоснованными… что, возможно, она попросила его заставить её забыть.

Нет. Я покачал головой, отказываясь идти по этому пути. Ревность всегда была моей слабостью, когда дело касалось ее, и я не позволю своей ревности снова управлять нашими отношениями.

Я продолжал разговор с Редмондом, хотя мне явно больше не были рады, судя по сосредоточенности в его глазах.

— Ты нашел способ спасти своего светловолосого оракула?

Редмонд захлопнул книгу, словно взволнованный — не из-за нас, а из-за обстоятельств, связанных с проклятием Оракула.

— Мне придется подождать до следующего полнолуния, чтобы проверить теорию, но каждая сказка о Фейри заканчивается поцелуем, снимающим проклятие. Я только надеюсь, что все будет так просто.

— Действительно, — согласился я, мой взгляд остановился на книге в его руках.

Красная кожаная обложка манила меня, как и серебряный переплет, скрепляющий ее вместе. В кожаных переплетах были иллюстрации, изображение золотого солнца в окружении золотых звезд. Притчи, гласила надпись. Притчи о чем?

Как, черт возьми, нечто подобное оказалось в дворцовой библиотеке?

Я был так заворожен книгой, что даже не заметил своего движения, и теперь стоял над Редмондом с книгой притчей в руках. Я пролистал страницы, просматривая изображения и слова, сопровождающие каждую историю. Там была притча о говорящей мыши, затем о лягушке. Перевернув следующую страницу, я наткнулся на притчу о жар-птице — существе любви и света, способном остановить битву одной лишь мелодией, усыпляя врагов ложным чувством безопасности. Довольно интересно, но не то, что я искал. Там должна была быть притча о потере памяти, но чем дальше я просматривал, тем больше ругательств выдавал. Мой взгляд остановился на притче о суженых, и у меня перехватило дыхание.