Книга Притча о судьбе, страница 71 – Мелли Т. Толлем

Я провел пальцами по рисунку вверху страницы — крылатая женщина и крылатый мужчина, эти двое странно напоминают Малахию и Далию, пророчество под изображением.

Когда тьма и свет сольются, взойдет новый рассвет. Две половинки, ставшие единым, найдут рай. Когда далёкие души воззовут, засияет новая надежда… Ибо в единстве — сила миров, навеки подвластная им.

Мой взгляд вернулся к наброску, и у меня перехватило дыхание. Все это время это были они. Темнокрылый мужчина с изогнутыми рогами в сопровождении женщины с оперенными крыльями. Я был бы дураком, если бы не усомнился в рисунке и пророчестве, нацарапанном ниже.

Я захлопнул книгу, надеясь и молясь, чтобы мои глаза обманули меня. Если это было предначертано судьбой, то кем, черт возьми, были мы?

Я поднял голову и встретился взглядом с Редмондом.

— Ты думаешь, ситуация Далии — это проклятие?

— Возможно, — ответил он, и на его лице появилось задумчивое выражение. — Магия является предшественницей двух любых проклятий, и способности Малахии можно объяснить как форму магии. Орелла верит, что в этих историях кроется ключ к ее проклятию, так что я не понимаю, почему это не относиться и к Далии.

Улыбка расплылась по моему лицу. Когда мы росли как фейри, нам преподносили уроки сказок о фейри, включая магию поцелуя настоящей любви, но я всегда считал эту идею нелепой.

Я встал и выпрямил спину, зная, что нужно сделать.

Хотя я знал, что Далии нужно время, чтобы прийти в себя, не было ничего плохого в том, чтобы попробовать что-то такое простое, как поцелуй.

Что бы ни утверждала эта книга, я знал, что мы обречены, нам суждено быть вместе.

Она была моей парой, и никто не помешал бы мне вернуть её.

Никто, кроме нас.

Глава 20

Далия

Беспокойство навалилось на меня после целого дня волнений в присутствии людей, которые казались мне полностью знакомыми, но в то же время чужими. В течение дня воспоминания прорывались на поверхность, небольшие проблески жизни, которой, возможно, я жила раньше. Однако было невозможно отличить реальность от фантазий. Я часто ловила себя на том, что задаюсь вопросом, были ли эти мимолетные образы воспоминаниями или просто плодом моего воображения.

Я могла бы поклясться, что когда-то видела блеск привязанности во взгляде Редмонда, который говорил о обожании и заботе. Улыбка Габриэллы, такая ослепительно яркая, что могла осветить любую комнату, в которую она входила. Я слышала обеспокоенный тон, подчеркивающий слова Эулалии всякий раз, когда что-то наполняло ее страхом. Однажды я столкнулась с навязчивой одержимостью, с которой Эйден, казалось, относился ко мне, настолько, что я умоляла Брэндона забрать его. И Брэндон… у нас уже много раз были разговоры, подобные сегодняшнему.

Но больше всего, я могла бы поклясться, что пряный аромат Райкена врезался в мою память, аромат настолько мощный и возбуждающий, что он угрожал разрушить барьер в моем сознании. Мои ладони вспомнили ощущение его твердого члена и мягкость его волос. Призрак его прикосновения отозвался эхом в нервах моей кожи.

Даже множество эмоций, подчеркивающих его речь — озабоченность, любовь, обожание и разочарование — уже звучали в моих ушах однажды.

Я помнила о нем все, но не все. Его присутствие было атакой на каждое из моих чувств в лучшем и худшем смысле.