Книга Дракот для Снежной королевы, страница 4 – Анна Снегова

Ещё шире… и я его вижу.

Того, кто так непочтительно разговаривал с моей матерью. Снежной королевой. Её боятся даже элементали! А этот мальчишка — нет.

Он постарше меня. Тёмные лохматые волосы торчат во все стороны, как будто он никогда в жизни не видел расческу. Упрямое выражение на лице. Светлая рубашка, закатанная до локтей, и короткие штаны на подтяжках, все в заплатках. Он босиком. Как не мёрзнет? Наверное, мама поделилась какой-то защитной магией. Да, точно — вон, вокруг его ног призрачный голубоватый ореол там, где ступни касаются льда.

— Вы о чём это, леди? — хмурится мальчик. — А хотя, не важно. Я не стану собирать ваши буковки! Когда вы вернёте меня домой?

— Никогда! — роняет высокомерно моя мать, и откидывает с плеча длинный плащ. Переливы северного сияния срываются с края серебристой материи, что стелется до самой первой ступени лестницы. Взмывают к потолку. И там добавляют красок и призрачного света. — Ты останешься здесь. Моей дочери нужен… скажем так, для начала товарищ по играм. Для этого я и привезла тебя сюда. Сольвейг, подойди! Я знаю, что ты там.

От удивления я теряю равновесие, и падаю вперёд.

Дверь распахивается совсем, и я пролетаю на коленях по скользкому полу, больно их зашибив. И это всё на глазах этого мальчика! Обидно до слёз.

Ну, слёзы и закипают, конечно же. Падают из глаз, на лету обращаясь в ледышки, разбиваются об пол в мелкую серебряную пыль. Всхлипываю. Больно!

— Эй, мелочь! Хватит ныть, вставай.

С удивлением смотрю на босые ноги, которые появились в поле моего зрения. Грязные. И колени изодранные — на них корки. Этот мальчишка, наверное, настоящий сорванец.

И бегал — не по ледяным коридорам чертогов Снежной королевы. А по настоящей земле и камням. Он видел другой мир. Тот, настоящий. Которого я — никогда не увижу.

— Ну? — торопит меня раздражённый голос.

Поднимаю глаза выше, и с удивлением смотрю на протянутую мне ладонь. Смотрю на неё непонимающим взглядом пару мгновений. А потом нерешительно вкладываю в неё тонкие пальчики. У него руки загорелые. И жёсткие, мозолистые.

И очень тёплые.

Мальчишка дёргает меня вверх сердито и чуть ли не силой заставляет встать.

Неуверенно поднимаю глаза — и вижу, как он смотрит на меня недовольно своими чёрными глазами.

— Это ты, что ли? Та, которой меня подарили. Как игрушку.

Он тут же бросает мою ладонь, как будто ему неприятно. Складывает руки на груди и смотрит на меня свысока таким обвиняющим взглядом, что хочется попросить прощения. Но за что? Разве я в чём-то виновата перед ним?

— Замечательно, — холодно улыбается моя мать. — Вот и познакомились. Сольвейг! Уведи его отсюда. Идите, поиграйте. Он меня изрядно утомил.

А я стою и пялюсь на мальчишку, как дура. То есть, подарили? В каком смысле — как игрушку?

Разве так можно, чтоб дарили живого человека?

Не дождавшись от меня хоть какого-то разумного ответа, мальчишка теряет терпение. Хватает меня за руку и тащит в тот проход, из которой я пришла. Захлопывает за нами дверь. И через пару шагов останавливается.

— Так. Тут вроде бы нас никто не увидит. Слушай! Эта ведьма украла меня из моего родного города, и…

— Это не ведьма! Это моя мама! — обижаюсь я.

Мальчик отмахивается от меня ладонью:

— Не важно! Всё равно ведьма. Мне нужно вернуться домой! Меня там ждут. Ты не похожа на злыдню. Поможешь отсюда выбраться?