Книга Дракот для Снежной королевы, страница 5 – Анна Снегова

Опускаю глаза, ковыряю лёд носком белого сапожка.

— Тебе у нас не нравится?

Он отвечает не сразу.

— Тут интересно. Но мне надо домой. Так поможешь? Ты ведь знаешь, где выход?

— Мама рассердится, — совсем-совсем тихо, так тихо, как падает снег, отвечаю я.

Мне не хочется, чтобы он уходил.

Мальчик вздыхает.

— Ладно, веди. Потом об этом ещё поговорим.

Мне вдруг становится очень весело и радостно.

У меня впервые в жизни настоящие гости!

Я решаю показать этому мальчику самое ценное, что у меня есть — выводок снежных лисят, которых я спасла от зимней стужи на пороге Вечности. Их мама умерла, а сами они уже совсем замерзали в сугробе. Мне тогда сильно влетело от мамы, что я туда ходила. Просто у меня бывают предчувствия о таких вещах. Когда кому-то нужна помощь. И я пошла. Я не спросила разрешения, потому что знала, что она ни за что не отпустит меня.

Мы какое-то время идём совсем рядом, молча. Мальчик хмурится, разглядывает всё по сторонам. А я — разглядываю исподтишка его.

Никогда в жизни не видела живого человека. Только на картинках в книгах. Но оказывается, ни одна картинка не передает. То множество мелких-мелких черт и особенностей, которые делают его особенным. Например, как та маленькая родинка на шее. Или манера ходить широким шагом, за которым я едва поспеваю.

— Тебя зовут Сольвейг? — спрашивает мальчик после долгого молчания. Даже обидно, что он-то на меня совсем не смотрит. Я, наверное, не очень красивая.

— Угу.

— Слишком длинно. Я замучаюсь выговаривать. Буду называть тебя Соль. Идёт?

Киваю смущённо. Пока не очень поняла, нравится мне или нет. Сольвейг — это хорошее имя! Мама говорила, что назвала меня им, потому что на древнем языке оно означает «сила солнца». А у нас тут солнца очень мало, — на самом крайнем Севере, где по полгода царит тёмная ночь, а в остальное время оно едва-едва показывается краешком из-за горизонта. Чтобы снова надолго уплыть в темноту. Наверное, оно освещает какие-то другие королевства, не наше.

«Соль» — это что-то грустное и солёное. Это про слёзы.

— А… тебя как зовут?

Он наконец-то удостаивает меня коротким взглядом, прежде чем ускорить шаг.

— Кай. Но ты можешь особо не запоминать. Я всё равно отсюда скоро выберусь. Обязательно.

Да.

Я помню.

Его там ждут.

Почему мне от этого так грустно?

Помню, я тогда подумала — покажу Каю, как здесь интересно, и вдруг он захочет остаться. Мне ужасно захотелось, чтобы у меня был такой друг.

Я весь день водила его по дворцу и делилась чудесами.

Наш дворец был выстроен в форме снежинки с шестью лучами. Каждый луч посередине выпускал еще два боковых коридора. На конце каждого луча — высоченная круглая башня, в одной из которых была моя комната. В центре лучи сходились к тронному залу… и ледяному озеру, которое было сердцем дворца. Иной раз я могла целый день бродить по этим лабиринтам, и ни разу не встретиться с собственной мамой — но у меня были элементали и Христиан, и если вдруг мне случалось заблудиться, я знала, что они обязательно укажут мне путь.

Разумеется, когда я выросла, могла уже сама ориентироваться во дворце с завязанными глазами.

Кая дворец не очень впечатлил. Он пробовал ковырять стены, затянутые ветвистыми узорами инея, но они были слишком прочны, и малейший скол тут же зарастал обратно. Пытался открывать высокие стрельчатые окна, затянутые голубым и лиловым витражным льдом — но это было невозможно. Как и разбить.