Книга Головы с плеч, страница 109 – Зои Хана Микута

– Ты готова скорее умереть, чем потерять ее? – услышала она голос Хэтти.

Икка не могла понять, откуда Хэтти узнала, что они значили друг для друга. Но ответ все равно возник у нее в мозгу немедленно. Когда-то – да. Икка выбрала бы смерть. Она охотно провалилась бы в небытие, в забвение, и во время падения цеплялась бы за мысль о Кэресел Рэббит. Она цеплялась бы за воспоминания о Кэресел до последнего, до тех пор, пока там, в этой тьме, от Икки ничего не осталось бы, или нет, нет, до тех пор, пока не осталась бы только та, другая…

– С тех пор, как я избавила вас с Кэресел от ауры смерти… я постоянно думаю вот о чем: если кто-то и сможет понять, то это вы двое.

– Понять что? – едва слышно прошептала Икка.

Она не могла вспомнить, в какой момент шагнула вперед, как очутилась у деревянного ограждения, прижимаясь к нему животом.

Что это было за выражение на лице Хэтти? Нет, это невозможно, этого не может быть… неужели печаль?

Икка злорадно ухмыльнулась. Неужели пресловутое благочестие не оберегает ее от подобных эмоций? Неужели безумие не сделало ее бесчувственной?

Хэтти снова смотрела на своего Святого. На свое чудовище. На чудовище, созданное из чудовищ, и зачем? Раньше Икка считала, что эта магия – баловство. Что Червонная Королева просто играет на публику, как делала ее мать. Тогда откуда же у нее это чертово выражение лица? Почему она касается Святого вот так: как будто бы бесцельно, равнодушно, и в то же время ласково. Как будто к этому хищному зверю следует относиться с заботой, с любовью. Как будто она, королева, понимает его бормотание, читает его мысли по форме кровавых пятен, испещрявших его тело.

– То, насколько трудно и даже невозможно, – произнесла Хэтти, глядя на Икку сквозь слезы, смешанные с магией, – представить существование отдельно друг от друга.

Икка невольно расхохоталась.

– И вы смеете сравнивать нас со Святым! Особенно с этим уродом, ошибкой природы…

– Ошибкой природы?

– А как же еще? – выплюнула Икка.

Хэтти наклонила голову набок.

– О, Иккадора.

А потом произошло самое худшее: на лице Червонной Королевы появилась улыбка. Она ширилась, и ширилась, и ширилась, и под ногами у Икки расстилалась земля Страны Чудес, вокруг шумели деревья, Страна Чудес говорила с ней, она говорила со смехом: «Я не имела в виду Святого!»

А потом Икка моргнула, и улыбка исчезла; и когда она моргнула снова, королевы на арене уже не было. Хэтти снова стояла в ложе, неподвижная, как каменная статуя, положив руки на перила. В той же позе, что и в начале праздника. Алая вуаль скрывала ее лицо.

Кэресел порхала вокруг своей хозяйки, щебетала что-то. Икка же ждала окончания представления, чтобы убить Каро, ведь так? Так или нет?

Все считали, что лицо королевы под вуалью всегда было бесстрастным. Благочестивым. Задумчивым. Но теперь Икка знала. Знала, что Хэтти улыбается. И эта улыбка скользила по коже Икки, как холодное острие меча.

Икка невольно сделала шаг, второй. Назад. А потом она бросилась бежать.

Год 0094, Зимний Сезон

В живых остается 997 Святых

И вот теперь, год спустя, снова в этой дерьмовой деревне, на этой крошечной дерьмовой арене. В окружении дерьмовых, дерьмовых зрителей…

– Хватит бормотать «дерьмовые», – прокудахтала Каро. – Можно же придумать что-то более оригинальное. Скверные. Гнусные. Поганые…