Книга Головы с плеч, страница 24 – Зои Хана Микута

Кэресел родилась через несколько десятилетий после этих событий и искренне считала, что это самая извращенная идея, когда-либо возникавшая в человеческом мозгу после появления у человека этого самого мозга. Никто на самом деле не должен был существовать на земле, но секс с мужчинами, видимо, был занятным, и поэтому люди продолжали появляться на свет. После многочисленных сезонных простуд она прекрасно знала, что Болезнь ни в коем случае не является очищающей, напротив: Болезнь означает бесконечные сопли, мокроту, носовые платки, влажные и липкие от пота простыни и тупое валяние в постели.

Однако, несмотря на извращенную мотивацию, чумные ведьмы и их набеги были причиной, по которой Каро сегодня вступила в схватку со Святым. В Святых не было бы нужды, если бы не возникло нужды в спасении.

При жизни, то есть до превращения в Святого, Дорма Уз проявил исключительное благочестие и самоотверженность в борьбе с чумными ведьмами в Квартале Дельфиниума. Он воспользовался своей магией для того, чтобы изменить направление распространения гнилостных болезней, которые предпочитали осаждавшие город ведьмы, и направить их на себя самого. Это был хитроумный ход; когда болезнь проникла в его тело, он превратил ее в голод и тем самым спас свою жизнь. И до того, как король усилил его Божественные способности, эта жизнь была роскошной, несмотря на постоянные муки голода и невозможность нормально спать по ночам: его будили каждые два-три часа, чтобы накормить, иначе он умер бы от голода. Он лежал на пуховой перине в особняке в торговом квартале Петры, а слуги подносили ему пищу.

Однако Дорма Уз в конце концов все-таки умер, в каком-то смысле.

Но вечный голод никуда не делся.

Сейчас Уз думал, что Каро, возможно, насытит его. В этом отношении он ничем не отличался от главного шерифа Мирипты и отца Хвана, которые вышвырнули ее в лес пять лет назад, и от тех, кто создал систему уголовного правосудия Исанхана за несколько десятилетий до этого. Бармаглоты и другие несчастные, приговоренные к изгнанию в Страну Чудес, либо убивали Святых, либо насыщали их; и то, и другое помогало обитателям Охраняемых Округов хотя бы ненадолго избавиться от монстров. Но Святые никогда не чувствовали себя сытыми. Они готовы были есть до тех пор, пока не лопнут. Иногда Каро представляла себе, как это будет выглядеть. Возможно, раздастся хлопок, а потом кишки полетят во все стороны, как сейчас летела Каро по направлению к ближайшей стене…

Каро врезалась в каменную стенку у входа в пещеру и сползла на усыпанный костями пол. У нее на несколько мгновений перехватило дыхание; Святой висел под потолком, цепляясь за сталактиты пальцами, лишенными плоти, черная магия капала из его ноздрей, похожих на щели. Черный смешивался с ее синим. Он пытался вобрать ее магию. Уз зашипел; магию, выступившую на глазах и на губах Каро, утягивало наверх, блестящие синие капли отрывались от ее кожи.

– Это не твое, – едва слышно прохрипела Каро.

Кожа на коленях лопалась. У нее всегда что-то случалось именно с коленями. Когда-нибудь она станет сварливой бабушкой^[17], которая вечно жалуется на лестницы. Она была в полном восторге от такой перспективы. Поэтому она вытащила ножи из ножен, укрепленных на груди, за долю секунды до того, как Святой упал на нее.