Книга Кровавое забытье, страница 19 – Вела Рот

Ничто из этого не было необходимо для их плана, но если бы это была игра соблазнения, он не оставил бы ее раздеваться одну.

Почему он сделал это для нее?

Самой непостижимой загадкой в этом поместье был сам Трои.

Ароматы роз и чистой женской кожи донеслись в большой зал, и Трои изо всех сил старался не раздувать ноздри, как животное. Еще труднее было отогнать мысленные образы воды, омывающей длинные ноги и обнаженную грудь Селандин.

Он плотно сжал губы над клыками и повернулся к ней. Слишком быстро — у него закружилась голова. Использование его магии забрало у него больше сил, чем он осознавал.

И это сделало его голодным.

Селандин вошла, ее волосы были влажными и блестели, снова закутанная в его бархатный халат. Вид ее в его одежде не должен был так радовать его. Ее взгляд упал на место, которое он приготовил для нее на возвышении, свежий пир из деликатесов, которые он нашел на кухне.

Она подняла бровь в его сторону.

— Это приглашение сесть на твой трон, соня?

— Устройтесь поудобнее, Ваше Высочество. — Он протянул руку, не делая ни шага, чтобы сократить расстояние между ними.

Она позволила ему помочь ей подняться на ступеньку возвышения, но уязвимость пульсировала в ее ауре. Он видел ее в момент слабости, и она все еще боялась, что он воспользуется этим.

Трои был разным, но ни как мужчина, ни как бессмертный он никогда не пользовался преимуществом над теми, кто слабее его. И когда женщина говорила ему остановиться, он немедленно прекращал. Эта часть кодекса чести его матери каким-то образом въелась в него, несмотря на его попытки стать тем мужчиной, которым хотел его отец.

Он отодвинул золотой стул для Селандин, затем устроился на сиденье рядом с ней. Словно он ее ухажер на пиру, он наполнил ее кувшин и наполнил ее тарелку кусочками, которые, как он думал, ей понравятся.

— Как насчет моих манер за столом?

— К ним не придраться. Традиции торжественного пиршества не слишком изменились.

— Не все мои знаменитые умения я заспал.

Она уловила его намек, судя по блеску в ее глазах.

— Смелое заявление для того, чье кровообращение уже годы оставляет желать лучшего.

Было облегчением снова слышать, как она оскорбляет его без страха. Он наклонился ближе, поднося сливовый пирог к ее губам.

— Если ты проведешь больше измерений, то и там ко мне не придерешься.

— Хм. Меня не так-то просто впечатлить.

Он в этом не сомневался. На пике своего могущества она, должно быть, была веселой вдовой, наслаждающейся своими тайными связями. Такая женщина, которая могла вдохновить Принца Тауруса разжечь вражду ради романа с Принцессой Паво, который не забудут поколения.

Богиня, она, должно быть, огненной в постели. Но огонь был самой большой слабостью Гесперина.

Она откусила кусочек сливового пирога, смакуя его во рту. И языком подхватила струйку темно-красной начинки, выступившую на ее нижней губе.

С каких пор наблюдать за тем, как женщина ест, стало так эротично? Сам собой возник образ: как она слизывает с губ полоску его крови.

С когда его фантазии стали такими Гесперинскими?

Он указал на уголок ее рта.

— У тебя там капелька джема.

— Не смей говорить мне, что мои манеры за столом заржавели. — Она нахмурилась и потянулась за салфеткой, чтобы вытереть рот, но только размазала его.

— Я уверен, ты намеренно испачкала сливовым пирогом лицо, чтобы проверить мою выдержку. — Он поднял свою салфетку. — Можно?